Дьявольский контракт
Шрифт:
– Главное, чтобы вам с Аланом удалось освободиться от всего и вернуться в прежнюю жизнь - наигранно бодрым голосом заявил Ланц, но было видно, что он сильно переживает и сомневается в нашем предприятии. Оно и понятно – риск очень велик.
Тори еле сдёрживала слёзы, да и я тоже. Но непривычнее всего было видеть нервничающего Алана. Всегда уравновешенный и уверенный в себе, он всячески старался скрыть свою тревогу. Но, видимо, она была сильнее него и поэтому всячески проявлялась. Я поняла, что наступил тот самый миг, когда надо подумать не потом, а сейчас и решить что делать. Это как прыжок с парашютом из терпящего бедствия самолёта –
Получается, что сегодня я увижу того мужчину, который много раз приходил ко мне во сне. Только это будет уже не сон. И нельзя будет просто проснуться, чтобы уйти от Демона Ночи.
Река вынесла плот в большущее озеро. Оно зеркалом раскинулось под гигантским утёсом, на вершине которого возвышался огромный замок. Это было величественное строение, будто говорящее о том, что человек, владеющий им, очень значим в этом мире, и многого добился.
Не знаю, может, по меркам этой жизни и нормально продаться Потустороннему Миру, чтобы вместо вечного, но не шикарного существования в месте своей несвободы, заполучить такое пафосное жилище, и иметь людей, для которых твой замок – место их несвободы. Живя в прежней жизни, я бы выразилась так: у Питера Ковальского полно прислуги, рабов и наложниц. Но, находясь в новой жизни, понимала, что каждый счастлив на месте своей несвободы. А посему, это уже не рабство.
Наш плот, словно его тянули верёвкой, целенаправленно двигался вперёд. Утёс грозно навис над нами, и мне почему-то он показался надгробной плитой. Жуть пронзила всё тело. Захотелось развернуть плот и отправиться назад в ту умиротворённость реки, которая несла нас сюда.
Внезапно наступили сумерки. Небо почернело от сизых туч. Казалось, что они упадут на нас. Хмурый вечер отразил состояние моей души. Вдобавок пошёл затяжной дождь.
– Какая мерзкая погода, - отметила я.
– Здесь постоянно такая, - подёрнула плечами Тори. Для неё эта обстановка была привычной.
– Неужели никогда не бывает солнца?
– Нет, - покачала головой подруга. – Но тебе не придётся привыкать – ты скоро уедешь отсюда.
Не знаю, настолько искренними были её слова. Мрачный исполин говорил об обратном. Казалось, он никого и никогда не выпустит из своих застенков. Впервые за всё время пребывания в новой жизни мне стало нестерпимо страшно. Будто меня собирались похоронить заживо. Если бы я не знала, что Потусторонний Мир находится не здесь, то подумала бы, что это он. И как только Тори, Ланц и Роб живут здесь?
– Я не хочу туда, - пожаловалась я Алану.
Он ничего не ответил. Обнял меня, а я его. Мы стояли, прижавшись друг к другу и смотрели, как грозная махина надвигается на нас.
Над замком летали вороны, а, завидев нас, спикировали вниз и стали кружить над нами, словно стервятники. Да уж, жуткая атмосфера.
Оказавшись под утёсом, плот оторвался от воды и стал подниматься вверх, будто был ковром-самолётом.
– Ничего не бойся, - прокричал Роб. Наверное, его огорчал мой затравленный вид.
– Я и не боюсь, - соврала я, окончательно теряя остатки смелости.
Мне захотелось спрыгнуть вниз и поплыть обратно по реке. Тревожно глянула вниз и испугалась: озеро уже стало морем, а от реки и следа не осталось.
– А как же мы выберемся отсюда? – с ужасом спросила я Алана. – Если нас изгонят, нам же придётся вернуться к людям!
– Пусть сначала изгонят, - отметил Алан, - а потом уже разберёмся, как убраться отсюда подальше.
Хоть я не хотела признаваться себе в том, что Алан сомневается в благополучном исходе нашего дела, но сейчас остро прочувствовала его неуверенность в том, что Ковальский поверит в мою заразность и выгонит нас. Так же поняла и другое, что если Ковальский велит мне остаться и лечь в его постель, то я прыгну с утёса. Море искромсает моё тело. Надеюсь, что хоть право выбора жить или умереть всё ещё принадлежит мне. Хотя, сколько я не пыталась понять, как тут обстоят дела со смертью, я так и не поняла этого. По истечению вечности в несвободе, люди, попавшие сюда естественным путём, переходят в следующую жизнь. А договорники отправляются назад. Есть ещё Потусторонний Мир, куда можно сбежать от реальности. Но вот ни смерти, ни болезней тут нет. Единственная хворь – видения, которыми я, якобы, заразилась.
Тори заспешила со сборами: обулась и мне тоже дала туфельки на небольшом каблучке. Сунула мне красный топик и расклешённую короткую юбку с алыми розами на чёрном фоне. Одежда была красивой и броской, но мне хотелось выглядеть серой мышью, не привлекающей внимания.
– Ничего другого нет? – спросила я, наскоро меняя одежду.
– Нет, - ответила она, наряжаясь в голубое атласное платье. – Сундук выдал только это, а вся прежняя одежда куда-то делась.
Парням достались кроссовки, чёрные джинсы и разноцветные футболки. Алан красовался в голубой, и она невероятно гармонировала с его цветом глаз.
Плот поднимался всё выше и скоро наш полёт должен был завершиться. Алан, словно прощаясь навсегда, неистово зажал мою голову в ладонях и поцеловал. Это был долгий и мучительный поцелуй для нас обоих. Он вынимал душу и рвал её в клочья. Мы понимали, что, может быть, нам больше не удастся обнять друг друга, поцеловать. Нас ждало непредсказуемое будущее, от которого кровь стыла в венах. От отчаяния нечем было дышать, сердце кровоточило, и слёзы непроизвольно покатились по моим щекам. Мы прощались и, возможно, навсегда.
Алан выпустил меня из объятий внезапно, словно оттолкнув. Видимо, ему было сложно сделать это. Но надо было, чтобы Ковальский не понял, что мы любим друг друга и что единственная наша цель – спасти Ларису и удрать от него.
Я подняла взгляд на Алана. Мои губы всё ещё были влажными от его поцелуя и горели. Но между нами уже была пропасть. Теперь мы снова стали Проводник и Жертва. Люди, чужие друг другу. Он выполнял свой долг, а я – свой. Я знала, что его сердце разрывается от любви ко мне, но его взгляд стал холодным, как лёд. Словно мы только минуту назад встретились на невольничьем рынке. Тогда он тоже смотрел на меня так – строго и даже с презрением. Моё сердце ухнуло вниз. На миг показалось, что всё, что было между нами – всего лишь игра моего воображения. Будто на самом деле Алан провёл со мной время, удовлетворив свои плотские желания, а теперь готов передать в руки Правообладателю.
В очередной раз меня накрыла волна ужаса: а что, если, любовь Алана уничтожена чарами этого замка? Вдруг Ковальский не только может беспрепятственно ходить между прошлой и этой жизнями, но и умеет проникать в души и мысли людей? Может, он уже узнал обо всём и сделал из Алана бездушную марионетку, сухого и неподкупного Проводника, для которого лишь обязательства по контракту имеют смысл?
– Что с тобой? – не выдержала я, спросив Алана.
– О чём ты, моя маленькая леди? – насмешливо бросил он.