Дьявольский котёл
Шрифт:
Дальше Рудного они не пошли. Это естественно. Им надо подтянуть тылы. Двигаться на юг и на север от шоссе довольно затруднительно. Вокруг леса, а примыкающих дорог почти нет. Поэтому и прет вся армада прямо по шоссе.
Пару раз за утро диверсионные группы ополчения пытались подорвать дорожное полотно, хоть как-то сдержать движение, но украинцы нынче стали грамотными. Дорогу стерегут, как золотой запас. Диверсии не удались. Были жаркие перестрелки, жертвы, раненые. Хорошо, что хоть кому-то удалось раствориться в лесах.
В Рудном и Новокольском тоже ничего хорошего. Гражданская администрация там упразднена, военные берут власть, проходят массовые аресты. Просочилась информация, пока неподтвержденная, что укропы кого-то уже расстреливают. Заблокирована шахта «Ущелинская», горняков не отпускают по домам. Свирепствуют
Участники совещания молчали. Полковник Юдин продолжал разглядывать карту. «Капля» в длину уже не росла, застыла на отметке «Рудный», но набухала, готовилась брызнуть во все стороны. На востоке от Рудного находится Степановка, еще дальше – Любавино, где базируется штаб объединенного командования. Но это вовсе не значит, что оно располагает неограниченными силами и способно выполнять любые задачи.
На севере от Новокольского, в селе Шутово стоит ударная группировка луганцев – «Грады», «Акации», «Гвоздики», батарея Д-30, рота «Т-72», две мотострелковые на БМП-2. Даже отдельный реактивный взвод РСЗО «Ураган». Это резерв, остальные части ЛНР находятся западнее, на линии соприкосновения.
Штаб группировки стоит в селе Карпухино, это еще восточнее Шутово. Там находятся командир штурмовой бригады Соколов Борис Евгеньевич, начштаба Бирюков, начальники разведки, артиллерии, связи. В Любавино есть их представитель. Почему они расположились в Карпухино, не совсем понятно. Это не самая выгодная позиция для управления войсками.
Едва начался ночной тарарам, полковник Соколов приказал резерву выдвинуться из Шутово в сторону Никольского. Смысл понятен – перекрыть возможное продвижение врага от выступа на север. Но тем самым он оставил оголенным свой штаб. Впрочем, дело хозяйское, полковнику виднее.
В двенадцати километрах на юг от Новокольского занимает позиции донецкая ударная группировка. Ее северный форпост – село Ветрово, расположенное в девяти верстах от двадцать пятого километра. Отряды ополченцев разбросаны по линии соприкосновения, обладают мобильностью, но не являются чем-то мощным и непоколебимым. Не хватает людей и исправной техники. У украинцев троекратный перевес в живой силе, пятикратный – в танках, БТРах, орудиях на километр линии фронта. Вся эта армада продолжает прибывать в Новокольское и Рудный.
– Есть изменения в общей обстановке? – хмуро поинтересовался Юдин, отворачиваясь от карты.
– В целом нет, товарищ полковник, – отозвался молодой начальник разведки капитан Удалов. – Противник занял Новокольское, Рудный, выставил усиленные посты на дороге. Он вклинился в наше расположение на двадцать километров, но расширить плацдарм не в состоянии. Укропы зарываются в землю, оборудуют позиции для боевой техники, в частности, для дальнобойных гаубиц, которые пока не подвезли, но скоро они появятся. С установкой этих батарей возникнет прямая угроза Луганску. Товарищ полковник, противник бросает на выступ все, что имеет. Изначально у него было две бригады – моторизованная и аэромобильная, а также танковый батальон и несколько артдивизионов. Сейчас группировка растет. Техника идет по дороге в Рудный. Танки и БТРы наводнили город, стоят на всех углах. Украинцы знают, что мы не станем утюжить населенный пункт, в котором остаются мирные жители.
Командующий задумчиво кусал усы. Не сказать, что все случилось очень неожиданно. Шила в мешке не утаишь. В преддверии очередного раунда минских переговоров Киеву срочно потребовалась победа. Хоть какая-то. Любой ценой.
Уже несколько дней из глубокого тыла к линии фронта подтягивались резервы, причем исключительно боеспособные части с исправной боевой техникой. Большинство из них по какой-то иронии судьбы оказалось в Дубрах. Здесь разгружались эшелоны, прибывающие из разных регионов Украины, сюда стекались автомобильные колонны.
Украинское командование старалось скрывать свои планы, но это был секрет Полишинеля. Ежу было ясно, что что-то назревает. Это не мог быть отвлекающий ход, поскольку на других участках фронта ничего не происходило. Было ясно, что противник готовится к наступлению.
Юдин считал, что он начнет не сейчас, позднее. Части нужно сгруппировать, подтянуть тылы. Полковник ожидал крупную провокацию, которая позволила бы Киеву, как обычно, свалить вину на ополчение, а свои действия объявить
Узнав о вторжении, полковник Юдин не то чтобы удивился, но испытал досаду. «Полководцам» из АТО удалось обогнать его на один шаг. А ведь была отличная идея. Если наступления не избежать, значит, надо обернуть его в свою пользу, нанести Киеву сокрушительное поражение. Властям республик тоже не повредят козыри на предстоящих минских переговорах.
Информация о начале, так сказать, весенней кампании пришла своевременно. Полковник Юдин отдал приказ подразделениям не изображать героизм, но и не бежать от врага, медленно отступать, ведя бой и по возможности избегая потерь. Он знал, что дальше Рудного укропы не пойдут. Глупо растягивать тылы на территории неприятеля. Но кто же догадывался, что враги подтянут такое количество техники и начнут крушить населенные пункты?
– Что у нас с артиллерией, Виктор Викторович?
– Не сказать, что все плохо, товарищ полковник, – сухо отозвался начальник артиллерии подполковник Стояк, весь какой-то высушенный, сутулый, с запавшими глазами и крючковатым носом. – У луганцев две батареи «Акации» и «Гвоздики», батарея гаубиц Д-30, десять «Градов», отдельный взвод установок «Ураган». Артиллерия луганцев понесла потери, но достойно ответила укропам и сейчас рассредоточивается к северу от выступа. Полковник Соколов контролирует своих артиллеристов. У нас те же десять «Градов», «Акации», батарея «Нона», дюжина гаубиц. Кроме того, отдельная танковая рота – тринадцать «Т-72» под командованием капитана Фомина. Часть техники сосредоточена на западной околице Любавино, работает по Рудному, часть дислоцируется в районе Ветрово. Там сложный рельеф местности. Батареи производят залп и отходят в другое место, чтобы не накрыл противник. Обстрелы дороги, по которой движется неприятельская техника, ведутся непрерывно.
– Булавочные уколы! – заявил начальник штаба подполковник Брылин, невысокий, с опухшим от недосыпания лицом. – Точность попадания весьма незначительная, плотность огня низкая. Думаю, укропов эта стрельба не столько пугает, сколько раздражает.
– Согласен, – проговорил начальник артиллерии. – Но эти ребята хоть что-то делают.
– Не то, – резко сказал Юдин. – Нужно наращивать артиллерийскую группировку. В Донецке и Луганске уже знают о прорыве, к нам идут «Грады», САУ. Принимайте технику, Виктор Викторович. Прикажите своим людям прекратить транжирить боеприпасы. Наша задача – охватить вражеский выступ плотным артиллерийским огнем. Любые попытки расширить плацдарм должны пресекаться. От Любавино ни шагу! Штаб эвакуировать не будем. Дмитрий Михайлович, готовьте диверсионные группы. – Он перевел взгляд на молодого капитана Удалова, начальника разведки. – Только опытных бойцов со всеми необходимыми навыками. Пусть минируют пути прохождения колонн, подрывают штабы, склады с боеприпасами. Противника нужно измотать, сделать так, чтобы у него земля горела под ногами. Пусть нападают на батареи, выводят из строя технику, личный состав. Против нас воюют добровольцы и наемники, рекомендую забыть о жалости. Продумайте вопрос засылки диверсантов-подрывников в Дубры. Подключите местных товарищей. Взрывы на подъездных путях лишними не будут. Пусть начнется неразбериха с разгрузкой эшелонов. Но самая главная задача теперь стоит перед вами, Виктор Викторович. – Юдин строго уставился на подполковника Стояка. – Артиллерия – бог войны. Это сегодня актуально, как никогда. Укрепляйте позиции, ставьте орудия на прямую наводку. Все подходящие резервы сразу запускайте в дело и не распыляйте силы, товарищ подполковник. – Юдин взял со стола обкусанный карандаш и начал водить им по карте. – Вот хутор Листвянка к югу от Шутово. Там неплохая возвышенность. Окрестности Ветрово – тоже местность приподнята, особенно у Волчьих холмов. Район Октябрьской птицефермы к западу от Любавино. На этих рубежах, с использованием складок местности, должна быть сосредоточена наша основная огневая мощь. С означенных позиций мы сможем эффективно обстреливать весь выступ. – Полковник внезапно замолчал, подошел ближе к карте и задумчиво уставился на самое узкое место «капли», район блокпоста на двадцать пятом километре, превращенного укропами в крепость.