Дьявольский котёл
Шрифт:
Он смотрел на эту «каплю» как-то уж очень придирчиво, с неким затаенным смыслом, в котором, видимо, сам еще не разобрался. Взоры всех присутствующих сконцентрировались на этом участке. Пару минут в штабе соединения царило безмолвие.
Потом начальник штаба подполковник Брылин робко кашлянул и проговорил:
– Полагаю, все подумали об одном и том же, товарищ полковник. Задачка амбициозная, да. Особенно учитывая тот факт, что украинцы научены горьким опытом. Я так понимаю, что если мы не можем вбить выступ обратно… – подполковник замялся.
– То должны превратить его в котел, – закончил
– Рано об этом думать, товарищи офицеры! – Полковник Юдин поморщился. – Какой огневой мощью вы собираетесь перекрывать это горлышко? Да и пост на двадцать пятом километре тоже далеко не подарок. Сейчас у нас три основные задачи: сделать все, чтобы плацдарм не разросся, усилить артиллерийские группировки на указанных рубежах и провести работу по засылке в Новокольское и Рудное наводчиков огня под видом местных жителей…
Он не успел договорить. Распахнулась дверь, обитая железом, и появился помощник полковника капитан Гнедыш – весь какой-то напряженный, с нервно дрожащими скулами.
– Разрешите, товарищ полковник? Виноват, что отвлекаю. Чрезвычайная ситуация. Десять минут назад штаб луганской бригады в Карпухино подвергся нападению диверсантов! Связист успел доложить. Их много, товарищ полковник, рыл пятьдесят! Вышли из леса и атаковали село. Неизвестно, откуда они взялись. Вертушки линию фронта не пересекали. Там нет наших войск, вы же знаете, все ушли. Остался комендантский взвод, штабисты и все командование бригады вместе с полковником Соколовым.
– Соколов жив? – Юдин впился орлиным взором в помощника.
– Не знаю, товарищ полковник, – ответил Гнедыш. – Ситуация меняется очень быстро. Десять минут назад шел бой, люди Соколова пытались отбиться. Их вроде бы окружили. Связист молчит. Дозвониться до остальных невозможно.
Полковник заскрипел зубами. Неплохо придумал противник. Есть еще в штабах у укропов светлые головы. Под шумок, когда все внимание ополченцев обращено на пухнущий плацдарм, нанести удар двадцатью километрами севернее, с целью обезглавить луганскую группировку! Очень неплохо придумано! Как они прошли? Пешим маршем? Юдин уставился на карту. Почему бы нет? Подразделения ополченцев не могут выстроить живую стену на линии соприкосновения. Дыр в обороне хватает, каждую не заткнуть. Украинцы по лесам продвинулись на шестнадцать километров на восток, сразу взяли село в клещи.
Офицеры потрясенно молчали, поедали глазами командующего.
– Что делать, Александр Сергеевич? – спросил Брылин и сам же в принципе ответил на вопрос: – Надо вытаскивать своих!
– В распоряжении командования имеется вертолетный отряд. От Любавино по прямой до Карпухино восемнадцать километров на северо-запад. Но по прямой не получится, город Рудный мешает. Капитан, есть кого направить? – спросил Юдин, резко повернувшись к начальнику разведки Удалову.
– Так точно, товарищ полковник, – недолго думая, отозвался капитан. – В резерве отдельная штурмовая рота спецназа капитана Нестеренко. Она расквартирована на улице Гагаринской, при обстреле не пострадала. Парни толковые, у капитана неплохой боевой опыт.
– Я понял! – Полковник хватил ладонью по столу. – Удалов, почему вы еще сидите? Вперед! Всю роту привлекать не надо, хватит двух взводов. Поднимайте вертушки, свяжитесь с капитаном Нестеренко. Вылет через десять минут! Выполнять!
– Есть, товарищ полковник! – Начальник разведки выбежал из помещения.
– Спокойствие, дедуля! – Мужчина в сером пятнистом комбинезоне свободного покроя заступил дорогу испуганному старику в куцей куртке.
Дед собирал в лесу дрова и увязывал бечевой, чтобы удобнее было нести. Увидев автомат, нацеленный на него, и суровый лик диверсанта, разрисованный углем, он выронил вязанку, попятился, судорожно крестясь. У старика были длинные седые волосы, жидкая борода, висящая сосульками. Он кинулся к опушке, до которой было метров двадцать, но мужчина перегородил ему дорогу, деликатно взял за плечи и усадил на подвернувшийся пенек.
– Ты кто такой, дедушка? Миклухо-Маклай? – вкрадчиво спросил военный. – Ладно, не отвечай. – Он доверительно улыбнулся, похлопал старика по плечу. – Откуда сам, из Карпухино?
– Из Карпухино. – Старик лихорадочно закивал. – Карташовы мы, никого не трогаем…
– Да успокойся ты, дедушка, – сказал военный. – Вижу, что местный, дрова собираешь, против действующей власти не выступаешь. Террористы есть в селе?
– Террористы?.. – Старик непонимающе нахмурил лоб. – Ах, ну да. Ушли они, сынок, уехали на двух грузовиках. Остался вроде кто-то…
– Но ты не знаешь, кто именно, потому что не спец в военном деле, – проговорил боец и понимающе кивнул. – Не волнуйся, дедуля, все в порядке, я же просто спросил.
Словно по мановению волшебной палочки, в руке диверсанта появился нож. Он изящно и непринужденно провел лезвием по горлу старика. Несчастный захрипел, схватился за шею, из которой на куртку полилась кровь. Он вздрогнул несколько раз, выкатил глаза и ничком повалился с пенька.
– Ах, как неловко получилось, – донесся насмешливый голос из-за деревьев.
Потом оттуда появился еще один боец в сером камуфляже, неприметный на фоне голых ветвей, земли, усыпанной прелыми листьями и черных горок не растаявшего снега.
– Ты чисто тимуровец, Влас!.. – Военный тихо засмеялся, давая понять, что одобряет и приветствует действия сослуживца.
Убийца с брезгливой миной вытер нож о штанину старика, убрал в ножны. Он распрямил спину, настороженно осмотрел опушку, которую вуалировал щетинистый кустарник. В селе было тихо. Он повернулся к лесу. Автомат покоился на сложенных руках, ноги были широко расставлены.
Мужчине было не больше тридцати пяти. Крупный, с мясистым, гладко выбритым лицом. Серые угольки глаз смотрели цепко, не моргая. Бесшумно раздувались рельефно выписанные ноздри. Лисьей поступью он приблизился к опушке, присел за деревом. Долгий марш-бросок подошел к концу, цель была близка.
Карпухино отделяло от леса небольшое поле, усеянное кочками и горками талого снега. Виднелись хаты, вросшие в землю, покосившиеся ограды. В глубине села над крышей поселковой администрации развевался трехцветный флаг непризнанной «террористической» республики. Чуткое ухо уловило искаженные звуки музыки – работал приемник. Где-то вдалеке монотонно лаяла собака. Канонада на юге отгремела пару часов назад, утро было тихое, безмятежное.