Дьявольский план
Шрифт:
Короче говоря, оставив в покое змейку с изумрудным глазом, я продолжила систематизировать собранную за день информацию. Петров в день своего исчезновения звонит жене домой после совещания у Корниенко и сообщает ей, что в штабе у него какая-то встреча. Получается, что Петров выехал из штаба и пропал. Надо бы уточнить, во сколько он уехал оттуда и кто видел его последним. Может быть, он что-то говорил о своих намерениях?
Я набрала номер избирательного штаба Корниенко. Еще не было семи часов, и я надеялась, что застану там кого-нибудь. Мне повезло — трубку снял Наперченов.
— Владислав Леопольдович, я бы хотела вас кое о чем спросить, — произнесла я томно.
— Да, да, конечно, — с готовностью ответил он, — что вас интересует?
— Вы видели Петрова в тот день, когда он исчез?
— Да, он приехал почти одновременно с Юрием Назаровичем.
— В какое время?
— Не помню точно, еще семи не было. А что, что-нибудь удалось выяснить? — в свою очередь задал он мне вопрос.
— Нет, к сожалению, пока ничего, — сказала я, тем более что это было почти что правдой. — А во сколько он уехал?
— Они с Корниенко только взглянули на подписные листы, — растягивая слова, проговорил Наперченов, — и Петров сразу ушел.
— А Юрий Назарович? Он вместе с Петровым ушел?
— Нет, Юрий Назарович ушел вместе со мной, примерно через час после Александра Петровича.
— В штабе еще кто-нибудь был в это время?
— Нет, я ухожу последним и всегда сам запираю двери.
Я поблагодарила Владислава Леопольдовича и повесила трубку. Значит, до семи Петров был в штабе. Куда он поехал потом? Явно не домой. Жене он сказал, что у него встреча и он придет домой не раньше девяти. Отсюда следует, что эти два часа Александр Петрович собирался провести в каком-то другом месте. Встреча, встреча, крутилось у меня в мозгу. Интересно, с кем? Деловая встреча с партнерами в ресторане? Может быть. Но об этом должен был знать Корниенко, а он сказал, что о планах Петрова на вечер не знал. Если бы Петров занимался какими-то предвыборными делами Юрия Назаровича, Корниенко тоже должен был быть в курсе…
Ну а если предположить, что никакой встречи у Петрова не было, вернее, была, но только не деловая, а амурная, о которой необязательно знать начальнику, а тем более жене? Тогда завеса этого таинственного исчезновения несколько приоткрывается. Вот только Наперченов очень уж возмутился, когда я сегодня утром намекнула о такой возможности. Но это его обязанность — он и должен печься об имидже своего кандидата и его помощников и представлять их в выгодном свете, тем более перед журналистами. Так что, шерше ля фам получается?
Мне вспомнился разговор с женой Петрова или с вдовой? Черт ее знает, как ее сейчас называть. Пусть будет жена, решила я, пока не установлено, что Александра Петровича нет в живых. Так вот, вернемся к разговору с женой господина Петрова. Состояние ее на тот момент я бы охарактеризовала как неустойчивое и не стала бы спорить даже на свой дневной заработок, что все, что она мне сообщила, является правдой. А что же по существу она мне сказала? Что Александр Петрович частенько стал задерживаться вечерами. Что ей тошно и тяжело. Что у сына невеста лет на десять старше него. Что… Плавный ход моих мыслей прервал телефонный звонок. Марина сообщила, что меня спрашивает Михаил Францевич.
— Хорошо, соедини. — Я подумала, что этот звонок очень кстати.
— Оля, добрый вечер, — узнала я мягкий баритон Оленича, — ты не забыла о нашем уговоре?
— Миша, — не ответила я на его вопрос, у Петрова была любовница?
— Но я же сказал, — замялся ошарашенный Михаил, — что не слишком хорошо знаю Александра Петровича.
— Так была или нет?
— Ну, была, — выдохнул он, — что теперь скрывать, об этом все знали.
— Кто?
— Ты ее, наверное, видела сегодня, когда приходила к нам в офис. Она должна была попасться тебе навстречу.
— Блондинка лет тридцати в черном пальто? — Я вспомнила женщину, при виде которой у Самаркина отвалилась челюсть.
— Точно, — подтвердил Михаил. — Так как насчет пикника?
— Погоди.
— я нетерпеливо оборвала его, — она у вас работает?
— Не знаю я, где она работает.
— Тогда что она делала в вашем офисе?
— Это секрет.
— хитро произнес Оленич, — но тебе могу сказать, если пообещаешь поехать на пикник.
— Обещаю, говори, — выпалила я.
— Кажется, она переключилась на шефа.
Я чуть было не свистнула прямо в трубку. Вот это да! Черт, что же это получается? Да ничего пока не получается, успокоила я себя. Юрий Назарович человек свободный, так что…
— Как ее зовут? — все же поинтересовалась я.
— Дина Дашкевич.
— Где она живет?
— О господи, — взмолился Оленич, — спроси что-нибудь попроще.
— Хочешь сказать, ты у нее ни разу не был? — подцепила я его.
— Мне не нравятся блондинки, — парировал он.
— Ладно, спасибо, — поблагодарила я его и хотела повесить трубку.
— Оля, Оля, — остановил он меня, — а как же пикник?
— Перезвони попозже, может, что-нибудь придумаем.
Я положила трубку и снова глубоко задумалась. Что у нас получается? У Петрова — примерного семьянина, по словам Корниенко и Наперченова, оказывается, была любовница. Ну, Наперченов-то об этом мог и не знать, а вот Корниенко уж точно был в курсе, тем более что Дина после Петрова перекинулась на него. Раздался стук в дверь, и в кабинет вошел Кряжимский.
— Оля, я насчет твоего интервью, — он сел на стул напротив. — Будем давать в номер?
— Обязательно. Я еще обрисую его внешность для большей убедительности. А впрочем вы же его видели по телевизору, так что добавьте что-нибудь сами.
— Конечно, сделаем, не волнуйся, — заверил меня Кряжимский.
— Тогда можете идти домой, уже почти семь.
— Что мне дома-то делать, старику? — произнес Кряжимский.
— Немного поработаю еще.
— Хорошо, — кивнула я, — тогда окажите мне услугу, — я хитро посмотрела на него. — Мне нужен адрес одного человека, а адресно-справочное бюро уже закрыто. Может, вы попробуете по своим каналам?