Дьявольское наваждение
Шрифт:
– Давайте начнем сначала, – предложил он. – Как вас зовут?
– Д-джиованна, – медленно ответила девушка.
– И все?
– Это мое имя. Другого… другого у меня нет.
Герцога удивило то, что в сердце Шотландии прозвучало итальянское имя, но он счел дальнейшие вопросы неуместными и продолжал:
– А теперь, Джиованна, вам придется рассказать мне вашу историю, не то на вашей совести будет моя смерть от любопытства.
– Вы… вы меня тогда отпустите?
В ее голосе прозвучала надежда, и герцог понял –
– Если вы этого хотите, – начал он, тщательно подбирая слова, – но вначале вам придется убедить меня, что я имею право позволить такому юному существу потерять самое драгоценное у человека.
Джиованна вздохнула и произнесла:
– Клянусь вам… если я не утоплюсь… а вы мне помешали!., то я буду слабеть… и наконец умру!
– Где же? – спросил герцог.
– В моей тюрьме. Сегодня вечером у них переполох – важный гость… горничная сделала вид, что принесла мне еду, а потом забыла закрыть дверь… и я сбежала!
Она глубоко вздохнула и заговорила вновь:
– Я всегда… любила этот водопад. Я даже рада… умереть в его бурном потоке.
– Это было бы невероятно глупо, – заметил герцог.
Джиованна покачала головой.
– Я все равно… скоро умру…
– Откуда вы знаете?
– Потому что… потому что я должна умереть… и…
Герцогу показалось, что она собиралась что-то добавить, но Джиованна вдруг осеклась. Последовало минутное молчание, и вновь послышался ее слабый голос.
– Я рассказала вам то, что вы хотели… так что, пожалуйста, давайте попрощаемся… и оставьте меня.
– Неужели вы думаете, – негромко спрашивал герцог, – что после этого я смогу жить спокойно и не думать о том, как вода швырнет вас о камни и унесет в море?
– Там… мне будет лучше.
– Но ваша смерть останется на моей совести, – парировал герцог, – а я этого не могу допустить.
– Но почему? Вы здесь чужой, вы ничего обо мне не знаете… Завтра вы решите, что вам все приснилось.
– А когда мне сообщат о вашей гибели, что я отвечу?
Джиованна попыталась рассмеяться, но вместо смеха у нее получился странный хриплый звук, хотя губы ее на миг сложились в улыбку.
– Неужели вы думаете, что об этом расскажут… вам или кому-то еще?
Тут она замерла, точно громом пораженная, и повернулась к герцогу.
– Кто вы? – спросила девушка. – Когда вы меня схватили, я приняла вас за местного… но вы говорите совсем иначе… Кто вы?
– Меня зовут Талбот.
Девушка умолкла, и герцог понял, что она перебирает в уме всех известных ей Талботов, гадая, которым из них он может быть. Наконец она чуть слышно произнесла:
– Талбот… Мак-Кэрон! Нет, нет… не может быть!
Вы – герцог?
Она посмотрела на него снизу вверх и вскрикнула.
– Ну зачем, зачем вы пришли! Зачем остановили меня!
Теперь меня наверняка убьют… а я не могу… не могу!
Она вновь вскрикнула
Какое-то мгновение герцог остолбенело смотрел на девушку, а потом поднял ее на руки. Теперь он телом ощутил, что на ней действительно не надето ничего, кроме ночной рубашки. Герцог чувствовал каждую ее косточку и мог бы поклясться, что от голода у бедняжки часто случались обмороки. Волосы девушки, отливавшие серебром и струившиеся вниз, казались частью водопада.
«Что с ней делать?»– подумал герцог. Внезапно у него проснулось некое шестое чувство, появлявшееся всякий раз, когда он был в опасности или принимал ответственное решение. В Индии такое случалось с ним очень часто, но герцог так и не смог объяснить, что же не раз спасало жизнь ему и его людям. Впрочем, предчувствие никогда не обманывало герцога, и он знал, что этой подсказке стоит доверять.
Он без раздумий понес Джиованну назад. Выйдя из леса, герцог направился к фруктовому саду. Он шел, пока не оказался почти у самого конца аллеи, потом опустил Джиованну наземь под укрытие кустов. На миг ему показалось, что девушка мертва, однако ее грудь слегка приподнималась при дыхании, а пульс отчетливо прослушивался.
Герцогу приходилось видеть людей при смерти, здесь он не нуждался в совете врача: Джиованне нужна помощь как можно быстрее, не то она умрет. И вновь шестое чувство подсказало решение.
Герцог снял с шеи шелковый платок и, умело обмотав его вокруг запястья Джиованны, надежно привязал девушку к кусту рододендронов. Только сейчас он вспомнил, что оставил свой камзол на бревнах и, к сожалению, не мог подложить его девушке под голову. Однако ей, похоже, было все равно, герцог очень Сомневался в том, что Джиованна придет в себя скоро.
Он в последний раз взглянул на нее и, удостоверившись, что никто из проезжающих по аллее не увидит девушку, поспешил к дому. Дверь была открыта – он сам открыл ее, когда уходил. Герцог поднялся к себе в спальню, закрыл за собой дверь и позвонил камердинеру.
Уезжая из Индии, герцог забрал с собой своего денщика, прослужившего у него почти десять лет. Это был шотландец по имени Росс, единственный, если не считать командования, человек, знавший об опасной роли своего господина в «Большой игре».
«Большая игра» была частью разведывательной кампании, которая проводилась в строгой конспирации – даже агенты были известны только по номерам. Их действия в пользу Великобритании оставались в тайне, и никакие сведения никогда не выходили за пределы запертых кабинетов.
Талбот Мак-Кэрон считал Росса незаменимым помощником и опасался только, что тот не пожелает выйти в отставку вместе со своим господином и лишиться всего, что было так важно для него в течение долгих лет.
Когда герцог одевался к ужину, Росс сказал ему: