Дьявольское святилище
Шрифт:
— Продолжайте пить. И съешьте чего-нибудь.
Нарова покосилась на Алонсо:
— Типичный Йегер. Обращается с нами как с детьми.
Йегер скривился. Скорее уж типичная Ирина Нарова.
Они с Повесой стали карабкаться по склону, прихватив с собой лишь самое необходимое — оружие, компас плюс пару фляжек с водой. Подъем был нелегким, и они беззвучно шептали проклятия каждый раз, когда ноги начинали скользить по гнилой растительности и грязи. Сложно было устоять перед соблазном начать опираться на автомат, ведь это высвободило бы вторую руку, чтобы хвататься ею за ветки.
Однако любой военный знал, что делать этого нельзя. Оружие всегда должно было быть готово к стрельбе. К тому же нельзя допустить, чтобы в дуло попала грязь или растительность.
Зарываясь в землю своими ботинками фирмы «Сэлева»[35], Йегер с трудом перелез через последнее поваленное дерево и приблизился к вершине. Нужно было двигаться с чрезвычайной осторожностью. Растительность поредела, и почва под ногами стала каменистой. Сквозь листву пробивалось солнце, заливая все вокруг приятным вечерним светом. Допустить, чтобы кто-то заметил их силуэты на горизонте, нельзя ни в коем случае.
Йегер опустился на четвереньки, и Повеса последовал его примеру. Они двинулись вперед к противоположному склону холма, где их будет отделять от наркоторговцев лишь полкилометра открытого пространства. Заметив среди низкорослых деревьев прогалину, они медленно приблизились к ней и осторожно высунули головы.
Холм резко обрывался. Прямо перед ними распростерся вырубленный участок леса — база «Лос-Ниньос». Йегер сразу обратил внимание на две вещи: во-первых, база была просто огромной, а во-вторых, вдоль южной оконечности расчищенного участка протянулась видавшая виды грунтовая взлетно-посадочная полоса.
Вдоль границ взлетно-посадочной полосы виднелись сгоревшие пни, из-за чего она стала похожа на воспаленный шрам. К северу от нее располагалась собственно база, напоминающая приграничный городок: сплошные крыши из оцинкованного железа да немощеные улицы. Два здания особо выделялись своими размерами: они выглядели так, словно кто-то сбросил в джунгли на парашютах пару гигантских складов.
Йегер предположил, что именно там листья коки перерабатывают в чистый кокаин и хранят полученный продукт в ожидании погрузки в самолет, который затем, держась на малой высоте, летит на север, в направлении США.
Однако часть кокаина, несомненно, отправлялась на восток, самолет совершал трансатлантический перелет с посадкой на каком-нибудь острове. В этом случае точкой назначения могли быть африканские государства, где царит беззаконие. Они используются наркоторговцами в качестве перевалочных пунктов для доставки смертельно опасного белого порошка в другую часть Северного полушария — в Европу.
На всех уровнях люди получают свою плату и не задают лишних вопросов, а те, кто задает, долго не живут.
Глядя на Додж с вершины холма, Йегер надеялся, что он и его группа не разделят трагическую судьбу погибших.
30
Додж пересекало несколько дорог ржавого рыжего цвета, упиравшихся в темную стену деревьев. В конце одной из них располагался прямоугольный участок земли с покосившимися стойками футбольных ворот по обе стороны. Как и всем детям, малолетним бойцам Эль-Падре хотелось погонять мяч после тяжелого дня.
Йегер видел, как по грунтовым дорогам проезжают джипы, в которых виднеются тощие фигуры. Он не сомневался, что все они вооружены. По его подсчетам, территория базы занимала площадь примерно в квадратный километр. Серьезные ребята. Должно быть, они производят кокаин в промышленных масштабах.
Но Хэнк Каммлер? В краю беззакония на задворках цивилизации? А Рут? Для Йегера все это казалось просто бессмыслицей. Да и, кроме того, зачем Эль-Падре понадобилось впутываться в незаконную торговлю ураном? Это куда более серьезное преступление, нежели наркотики.
Контрабанда кокаина — это одно, а транспортировка сырья для производства ядерного оружия может привлечь куда больше внимания и вызвать кучу неприятностей. Если власть имущие узнают, что Эль-Падре ввязался в перевозку высокообогащенного урана, появится отличный повод сравнять это место с землей.
Зачем кому-то, получающему хороший доход от торговли наркотиками, идти на подобный риск? Это равносильно самоубийству. Йегер пытался рассмотреть ситуацию с разных точек зрения, но ничего не сходилось.
Они с Повесой медленно двинулись обратно и скрылись среди деревьев.
— Ну, кажись, то, что мы и искали, — проворчал Повеса. — Но охренеть же, какая она большая!
— Да. Крупный объект. Несколько сотен человек работников и охраны.
— Плюс женушки с детьми.
Повеса был прав: Йегер тоже заметил, что по немощеным улицам сновали менее крупные фигуры. Многие работники нарколаборатории привезли с собой семьи. И Йегер, и Повеса понимали, что это осложняет задачу: ни один из них не горел желанием ввязываться в бой, в котором под перекрестный огонь могут попасть женщины и дети.
Йегер оглядел вершину холма.
— Позиции? Оборона?
— Двое должны быть все время на часах, следить за западной стороной. Остальные пусть отдыхают в тылу. Западный склон холма почти отвесный, так что оттуда на нас не нападут. С восточной стороны мы сами только что забрались, так что никто не сможет подняться незамеченным. А вот южный склон тянется на несколько километров. Именно там может поджидать опасность.
Йегер кивнул:
— Согласен. Пошли.
Они спустились вниз быстро и тихо, насколько возможно. Последний лучик света исчез как раз в тот момент, когда они достигли подножия склона. Йегер провел быстрый инструктаж, после чего, надев рюкзаки на плечи, команда начала подъем.
Скоро стало ясно, что у Наровой серьезные проблемы. Она двигалась медленно и дважды упала: один раз на ствол росшего на склоне дерева, а второй — лицом вперед, неуклюже уткнувшись боком в камень, который не дал ей съехать вниз.
Наконец, не говоря ни слова, Йегер отобрал у нее автомат и передал его Алонсо, после чего они с Повесой чуть ли не силой положили руки Наровой себе на плечи и помогли ей подняться по крутому склону.
Нарова ненавидела принимать помощь, поэтому не сказала ни слова благодарности, несмотря на то что к моменту, когда они достигли вершины, уже практически стемнело. Еще несколько минут на склоне — и она оказалась бы в полной темноте.