Дыхание осени 2
Шрифт:
— Но разве он не ограничил твои расходы?
— Только на то время, пока я мог сбежать из Англии, — хихикает. — А сейчас я очень богатый мальчик. Так что жить со мной выгодно, — подмигивает.
— В следующий раз платишь в кино.
— Ухтышка! — вдохновляется. — Договорились! И попкорн с меня. И кока. Две!
А это камень в мой огород: я купила ему молочный коктейль, к которому он не притронулся. Но вообще не жадный мальчик и азартный, и так хочет скорее стать взрослым, чтобы нести за других ответственность.
— А, знаешь, — оценивающе
— Пока не уверен, — бормочет он, — вот если у меня кое-что получится…
Егора от моих расспросов избавляет звонок на мобильный. Бабуля, шепчу, когда начинает крутиться в нетерпении. Он машет ей рукой привет, будто она его может видеть, а потом спохватывается и ворчит, что надо бабушке нашей провести интернет и задарить свой старенький нетбук и все, новая жизнь пенсионерам!
Бабуля усмехается, на все согласная, говорит, если внучек лично ей провайдера выберет. И вот моя ромашечка совсем-совсем расцветает и обещает вскорости приехать, уладить все технические вопросы и провести курс обучения. Бесплатно.
— В счет набежавших процентов, — поправляет его бабуля, и оба остаются собой жутко довольные.
И так расслабленно и умиротворенно у нас в квартире, до тех пор, пока меня не осеняет. Это как, интересно, Егор собирается со мной завтра идти на встречу с Яром, если ему в школу, наверное, надо?!
— Егор, — озвучиваю вопрос, — а тебе на сколько завтра в школу? Или ты с репетиторами занимаешься? Так надо позвонить им, сказать, что у тебя сменилось местожительства.
— Ууу, — грустнеет мальчик, отодвигая от себя торт и возвращая мне телефон с не менее расстроенной бабулей на проводе, — а так день хорошо начинался…
Бабуля выговаривает мне за строгость с ее любимчиком, но я — кремень. При мне Егор обзванивает репетиторов, при мне два раза пытается ошибиться подъездами и один раз — номером дома, но я терпеливо его поправляю.
Вот так-то, у меня не забалуешь. Учиться — значит, учиться! А я сама завтра… как-нибудь… переживу эту встречу… с почти бывшим мужем.
— Довольна? — спрашивает Егор.
— Вполне, — и не скрываю своего довольства.
— Я тоже, — улыбается лисицей. — Мои занятия с восьми утра и до шести.
И, откровенно говоря, ни разу я не видела, чтобы кто-то улыбался сумасшедшей нагрузке. Но тайный смысл сей радости открывается в следующей фразе:
— А вот с двенадцати до трех, Злата, у меня перерыв, и я, естественно, успеваю на вашу встречу с моим братом. А ты думала, я тебя одну брошу?
— Нет, — говорю, заглянув в темные зеркала настороженного ожидания, — я знала, что ты — лучший друг на свете.
На этой благостной ноте мы, переодевшись, выдвигаемся в магазин за не такими сладкими продуктами, как уморивший нас торт. Надеюсь, мальчику понравится, как я готовлю, потому что выбора у него все равно нет, а повариху Яра в нашем доме я видеть не хочу. Позже, если подтвердится, что сонное зелье — ее рук дело, устрою нам встречу, а пока…
— А это будешь?
—
— А это?
— Конечно!
— Не знаю, куда нам столько?
— Съедим!
А пока мне так хорошо, что по боку мелкие сошки, не сумевшие втоптать меня в грязь. В этом мутном озере водятся золотые рыбки, и одна из них завтра поделится чешуей. Добровольно. Впрочем, это не значит, что я передумала сварить из нее уху. Подобрать бы рецепт побыстрей и попроще, и не пересолить бы — по старой привычке…
Глава N 4
Ночью перекатываюсь с боку на бок: то ли от переедания сон не идет, то ли от навязчивых мыслей о завтра. Одно дело — сесть в машину Яра на чистом адреналине, и совсем другое — приехать на запланированную встречу. Так пафосно, с адвокатами и все такое…
Я утешаюсь аутотренингом, что мне и говорить-то не придется и смотреть в сторону мужа необязательно, со мной будут двое юристов-профессионалов, Егор (под вопросом), присутствие Макара как-то не обсуждалось, а я потерплю полчаса-час, подпишу о разводе бумаги и вуаля.
Кстати, о подписях…
Крадусь на кухню, поглядывая на прикрытую дверь в комнату Егора, включаю бра (да, здесь не хоромы, если хлопать в ладоши, так и провозишься в темноте) и, потянувшись, достаю с верха холодильника журнал. Усаживаюсь с чашкой чая (интересно, где все-таки кофе?), и на первой же странице обнаруживаю свою сказку. Не знаю, как описать эти ощущения. Восторг — слишком возвышенно; радость — приземленно. Недоверие, удивление вперемешку с внутренним возгласом: "надо же!", не дающим усидеть на высоком стуле. Подгибаю под себя ноги, прохаживаюсь от окна к столу, с кружкой и журналом, ага; снова сажусь и снова хожу. И так — пока рассвет, скользнув по страницам, не приводит в легкое замешательство: как, уже утро?!
— Завтракаешь? — Егор, зевая, потягивается, смотрит выжидательно.
— Доброе утро, — улыбаюсь ему.
— Доброе! — расцветает.
Забирается на стул напротив, тянет к себе журнал и "ухтышкает" и "ахает" так заразительно, что я заглядываю ему через плечо.
— Эх, — говорит, — это только начало! Вот я вторую сказку пристрою!
Но вспоминает о неполученном пока гонораре и энтузиазм спадает. Я утешаю, что издательство солидное, не обманут, а про себя думаю, что грех обманывать на такие мизерные суммы. Но Егора еще больше не огорчаю.
— Умываться? — прищуривается.
— Как хочешь, — отмахиваюсь.
Ага, так и думала: свобода и здравый смысл больше по вкусу, чем обязаловка.
Пока он плещется в ванной, я ломаю голову на тему завтрака: упорно не могу придумать, чем правильно кормить ребенка. В таком задумчивом состоянии Егор меня и застает. Посмеиваясь, выпроваживает на водные процедуры и зубочистку, и говорит, что кормить женщину — мужская задача. Я сбегаю с кухни, пока он не передумал. За полчаса размокаю до степени пофигизма, и высококалорийный горячий бутерброд наворачиваю с аппетитом.