Дыхание розы
Шрифт:
Клеман покраснел и признался:
— Нет, ведь я рядом с вами, поскольку именно здесь я хочу остаться навсегда.
Аньес почувствовала, как ей трудно сдерживать слезы. Клеман продолжал:
— Я боюсь, мадам, я ужасно боюсь вас потерять, расстаться с вами навсегда. Тысячу раз я думал, что умру от горя. И если у меня есть возможность выбора, я хочу остаться здесь, подле вас.
Клеман немного поколебался и закончил:
— Но вместе с тем учеба у мессира Жозефа не может сравниться ни с какой другой. Мадам, у этого человека свой внутренний мир. Он усвоил столько наук. Разве это не чудесно, разве это не невероятно, что он счел меня достойным своих знаний и ответил на столько моих вопросов? И… он знает.
— Что он знает? — спросила Аньес, насторожившись, когда тон Клемана стал слишком серьезным.
— Что я не… Ну, что я девочка.
— Ты рассказал ему об этом?
— Разумеется, нет. Он сам это понял. Он утверждает, что в глазах девочки уже можно разглядеть глаза женщины и что надо быть очень неразумным человеком, чтобы путать их с глазами мужчин.
Аньес овладело беспокойство.
— Как ты думаешь, он расскажет об этом графу?
— Нет. Он преисполнен чувства огромного уважения и признательности к своему сеньору. Но он дал мне слово, что будет хранить эту тайну. Видите ли, мадам, я питаю абсолютное доверие лишь к вашему слову и его слову.
Почувствовав облегчение, Аньес повеселела и заметила:
— Не говори об этом слишком громко. Ты недооцениваешь людей.
— Какая разница, если я ценю вас по заслугам. Вернемся к От-Гравьер, который входит в ваше вдовье наследство. Там одни заросли крапивы.
— Да, только она и растет, — вздохнув, согласилась дама де Суарси. — Мы даже не можем пасти там быков. Впрочем, на следующей скотоводческой ярмарке я намерена купить несколько коз. По крайней мере, из их молока можно делать сыр.
— Крапива любит железистую почву.
Аньес сразу же поняла, куда клонит подросток:
— Что ты говоришь? Мэтр Жозеф уверен в этом?
— Уверен. Он считает, что столь буйные заросли крапивы свидетельствуют о том, что земля богата железом. Мадам, мы должны это проверить. Нам надо знать, идет ли речь о составе земли, или эти сорняки указывают на наличие залежей железа.
— Но как это сделать? Как мы узнаем, что там залегает железо?
Клеман вытащил из своей зимней туники нечто вроде темно-серого точильного камня и заявил:
— Благодаря вот этому, настоящему чуду и бесценной редкости, которую дал мне мессир Жозеф, чтобы услужить вам.
— Но что это за точеный булыжник?
— Магнит, мадам.
— Магнит?
— Очень полезный камень, который привозят к нам из области в Малой Азии под названием Магнезия [72] .
— Но для чего он нам понадобится, мой Клеман?
— Этот небольшой брусок, который вы видите, обладает способностью притягивать к себе железо или землю, содержащую в себе железо. Они прилипают к нему неизвестно почему.
72
Магнезия — область, давшая название магнетизму. О магнитах было известно уже древним грекам, но в Европу они попали лишь в XII–XIII веках.
Аньес встала и распорядилась:
— Пусть седлают лошадь. Ты поедешь верхом. Да, ты прав. Нам нужно все это проверить немедленно.
Клеман тут же исчез. Губы Аньес расплылись в улыбке, и она прошептала:
— Ты в моих руках, Эд. Если Богу так угодно и речь действительно идет о железном руднике, ты очень скоро заплатишь мне за то зло, которое причинил.
Аньес изгнала образы, которые пытались укорениться в ее сознании. Матильда. Крошечные ноготки младенца, которые впивались в палец Аньес. Ее безумная беготня по коридорам Суарси, ее крики, когда гусь, хлопая крыльями, подходил к ней слишком близко.
Не думать больше об этих приятных воспоминаниях, которые ранили ее, как лезвие ножа.
Куда исчез этот странный и прекрасный человек, этот рыцарь-госпитальер, который спас ее, поскольку Аньес сомневалась, что смерть Флорена была случайной? Пусть басня о попойке или оргии с плохим концом прельстила тех, кто хотел вконец запятнать и без того скандальную репутацию инквизитора, но Аньес относилась к ней скептически. Часы напролет она думала об их короткой встрече, пытаясь восстановить каждую деталь, вспомнить каждое произнесенное слово. У нее была сбивающая с толку уверенность, что она прикоснулась к тайне, которая затем быстро ускользнула от ее понимания. Элевсия де Бофор. Франческо де Леоне был ее племянником, нет, приемным сыном. Согласится ли аббатиса просветить ее, рассказав о нем?
Если Матильда осталась в Клэре, удалось ли дядюшке развратить девочку? Совершила ли она ошибку, она, пытавшаяся спасти свою дочь?
Хватит!
Матильда. Ее ледяной взгляд, ее пальцы, украшенные кольцами мадам Аполлины. Ее ложь, которая могла отправить мать на костер, ложь, которая могла окончиться для Клемана пытками. Нет. Она не будет плакать. Она была выше слез.
Краткое историческое приложение
Абу Бакр Мухаммед ибн Закария ар-Рази (865–932) — известен под именем Разес. Персидский философ, алхимик, математик и талантливый врач, которому мы обязаны, в числе прочего, открытием и первым описанием аллергической астмы и сенного насморка. Он первым доказал связь, существующую между сенным насморком и некоторыми цветами. Считается отцом экспериментальной медицины. С успехом делал операции по удалению катаракты.
Архимед (287–212 гг. до н. э.) — гениальный древнегреческий математик и изобретатель. Мы обязаны ему многочисленными открытиями в области математики, в частности открытием знаменитого закона, который носит его имя. Он также вычислил первое довольно точное значение числа , был убежденным сторонником экспериментов и доказательств. Ему приписывают авторство многих изобретений, в частности катапульты, бесконечного винта, системы рычагов и блоков и зубчатого колеса. На проведенном недавно аукционе один из палимпсестов был оценен в два миллиона долларов. Предполагается, что в тексте, первоначально написанном на этом палимпсесте, говорилось о достижениях Архимеда в области вычисления бесконечно малых значений. Впоследствии этот документ использовали, чтобы записать на нем библейский текст. А ведь нам удалось вычислить дифференциалы только через две тысячи лет! Ходят слухи, что счастливым покупателем этого палимпсеста был Билл Гейтс. Документ был передан в Художественный музей Уолтерса в Балтиморе, где он стал объектом самых современных исследований.
Бенедикт XI (Никола Бокказини, 1240–1304) — Папа Римский. О нем известно довольно мало. Выходец из очень бедной семьи, этот доминиканец до самой смерти вел аскетический образ жизни. Один из немногих дошедших до нас исторических анекдотов красноречиво свидетельствует об этом: когда после избрания Бенедикта его мать захотела с ним встретиться, она надела свой лучший наряд. Но сын вежливо объяснил матери, что ее платье слишком богатое и он хочет, чтобы она и впредь оставалась скромной женщиной. Наделенный покладистым характером, этот бывший остийский епископ стремился смягчить разногласия, существовавшие между церковью и Филиппом IV Красивым, но вместе с тем проявил суровость по отношению к Гийому де Ногаре и братьям Колонна. Он скончался после восьми месяцев понтификата 7 июля 1304, отравленный фигами, или инжиром.