Дым и зеркала
Шрифт:
Маленький ангел задрожал и быстро заговорил:
«Каразэл и его напарник исследовали Смерть . Прекращение жизни. Окончание физического, одушевленного существования. Они пытались все это соединить. Но Каразэл в своей работе всегда заходил слишком далеко, у нас были ужасные времена, когда он разрабатывал Беспокойство . Он тогда занимался Эмоциями …
«Ты полагаешь, Каразэл умер потому, что хотел
«Или потому, что был заинтригован. А может, потому, что просто зашел слишком далеко. Да. — Фануэл, ломая пальцы, вперил в меня свой яркий светящийся взгляд. — Я не сомневаюсь, что ничего из сказанного ты не сообщишь тем, кому не надлежит это знать, Рагуил».
«Что ты сделал, когда обнаружил тело?»
«Я уже говорил, я вышел из Зала и увидел, что на тротуаре лежит Каразэл, глядя вверх. Я спросил его, что он делает, но он не ответил. Тогда я заметил внутреннюю жидкость и понял, что Каразэл скорее не может, чем не хочет со мной говорить.
Я испугался. Не знал, что делать.
Сзади ко мне подошел ангел Люцифер. Он спросил, не возникло ли каких проблем. Я обо всем ему рассказал. И показал тело. И тогда… тогда он принял свой Образ и причастился Имени. Он так ярко горел!
А потом он сказал, что должен отправиться за тем, чье предназначение разбираться в подобных вещах, и улетел, как я понимаю, за тобой.
Поскольку смертью Каразэла теперь занимались, и я уже не имел отношения к его судьбе, я вернулся к работе, обнаружив новый и, как я подозреваю, довольно ценный подход к механизму Сожаления .
Я собираюсь забрать Смерть у тех, кто работал с Каразэлом и Саракаэлом. И могу передать ее Зефкиэлу, моему старшему партнеру, если он захочет этим заняться. Он особенно хорош в умозрительных проектах».
К тому моменту собралась уже целая очередь ангелов, желавших говорить с Фануэлом. Я чувствовал, что узнал у него почти все.
«С кем работал Каразэл? Кто мог быть последним, видевшим его в живых?»
«Мне кажется, тебе следует поговорить с Саракаэлом, в конце концов он был его партнером. Ну а теперь прошу меня извинить…»
Он вернулся к рою своих помощников: советовать, исправлять, предлагать, запрещать.
Человек помолчал.
Теперь улица была тиха; я помню его негромкий шепот и стрекот сверчка. Небольшое животное, возможно, кошка, а может, более экзотический енот или даже шакал, перебегало из тени в тень среди припаркованных автомобилей на другой стороне улицы.
— Саракаэл был в самой высокой галерее, опоясывавшей Зал Бытия. Как я сказал, вселенная располагалась посередине зала, и она мерцала, и искрилась, и сияла. Добраться до галереи было не так-то просто…
— Вселенная, о которой вы упомянули, это что, диаграмма? —
— Не совсем. В каком-то смысле. Вроде того. Это макет в полную величину, и он висел в Зале; и все эти ангелы сновали вокруг и что-то с ним делали. Всякие вещи, связанные с Гравитацией , и Музыкой , и Ясностью , и прочим. Это еще была не вселенная, нет. Но она станет ею, когда будет закончена работа и придет время дать ей истинное Имя.
— Но… — Мне не хватало слов, чтобы выразить мое смущение.
Мой собеседник прервал меня:
— Об этом не беспокойтесь. Думайте о ней как о модели, если вам так проще. Или о карте. Или — как это? — опытном образце. Ну да. Модель Т-Форд универсал. — Он усмехнулся. — Вы должны понять, многое из того, что я рассказываю, я уже перевел, облек в форму, которая для вас доступна. В противном случае я вообще не смог бы ничего рассказать. Хотите, чтобы я продолжил?
— Да. — Для меня не имело значения, правдива она или нет; мне необходимо было дослушать историю до конца.
— Хорошо. Тогда молчите и слушайте.
Итак, я встретился с Сакакаэлом в верхней галерее. Вокруг не было больше никого, только он, какие-то бумаги и несколько маленьких светящихся моделей.
«Я насчет Каразэла», — сказал я.
Он взглянул на меня.
«Каразэла сейчас здесь нет, но он должен вскоре возвратиться».
Я покачал головой.
«Каразэл не вернется. Он прекратил свое существование как духовная сущность», — сказал я.
Его свет побледнел, а глаза широко раскрылись:
«Он мертв?»
«Именно это я и сказал. Есть ли у тебя предположения относительно того, как это случилось?»
«Я… это так неожиданно. Я хочу сказать, он говорил о… но мне и в голову не приходило, что…»
«Тогда давай по порядку».
Саракаэл кивнул.
Он встал и подошел к окну. Из этого окна не открывался вид на Серебряный город, но был виден лишь его отраженный свет и парившее в воздухе небо, а под ним — Тьма. Ветер, прилетавший из Тьмы, мягко ласкал волосы Саракаэла, когда он говорил. Я уперся взглядом в его спину.
«Каразэл… был… Так теперь следует говорить? Был . Он всегда был таким увлекающимся. И таким креативным. Но ему всего было мало. Он вечно стремился все понять, испытать то, над чем работал. Он никогда не довольствовался простым созданием и чисто интеллектуальным пониманием. Он все хотел объять.
Прежде в том не было проблемы, когда мы работали над свойствами материи. Но когда мы начали разрабатывать некоторые из Именованных эмоций… он чересчур увлекся этой работой.