Дышать счастьем
Шрифт:
— Ты издеваешься надо мной? — рыкнула, как мне показалось грозно.
— Это Зойка издевается надо мной, послав мне тебя — чудо писательское.
— Не устраивает моя компания, могу передать Зое, что хочешь ее видеть, — обиделась я.
— Нет! Не хочу, — слишком поспешно отрицает он.
— Даже знаю причину такого решения. Ты не хочешь, чтобы она видела тебя, гору мышц, в таком плачевном состоянии, — язвительно говорю, заметив, что Артем сцепил зубы.
— Не поэтому, — возразил Калачев, — она мне больше не нужна. Пусть
— Так ей и передать?
— Ничего не надо передавать. И не говори, что я все знаю, просто продолжай свою игру. Кстати, я самостоятельно оплатил счет за реабилитацию в клинике, и мне не нужны деньги ее любовника.
— Она уверяла, что будет платить из собственного кармана.
— Ага, как же! Все, что она зарабатывает, тут же спускает на ветер. У нас в Лос-Анджелесе есть общий дом, приобрели недвижимость на заработанные в UFC средства. Это единственное ее удачное вложение капитала.
— Хм, мне вот что интересно, как вы теперь будете делить этот дом?
— Алена Крапива, ты уклоняешься от темы, собираешься меня соблазнять или как?
— Или как! — говорю, вздернув нос.
— Так и знал, что я — малоприятное и антивозбуждающее зрелище — прикованный к кровати мужчина инвалид.
— Что ты несешь? Ты скоро поправишься и станешь здоровее меня, — возмущаюсь.
— Представляешь, сегодня ночью я почти не спал, читал твою печальную историю и, знаешь, чего мне хотелось постоянно? Крепко тебя обнять и погладить по блондинистой головке, как маленькую. Сделай одолжение — приляг рядом.
Сама не зная, зачем это делаю, скинула кеды и забралась на широкую постель с ногами. Артем вытянул руку и сграбастал меня в охапку, затем прижал к себе.
— Одна маленькая девочка, которая называет себя Никто, влюбилась в богатенького красавца, который предпочел ей другую — более успешную, более достойную, более красивую. Но вместо того, чтобы выкинуть мерзавца из головы, Никто мечтает о том, как танцует вальс в его объятиях, — тихо говорит Артем, перебирая мои волосы.
— Но потом эта добрая девочка знакомится ближе с его избранницей и разочаровывается в богатом красавце. И, наконец, поступает благоразумно — влюбляется в другого, более надежного мужчину. И перестает считать себя Никем.
— Такой себе из тебя сказочник, чемпион. Дерешься ты лучше, чем сочиняешь.
Артем рассмеялся и прижал меня к своей широкой груди. А мне стало стыдно за то, что он читал мои откровения. Я действительно называла себя в мемуарах Никто. Кто я? Никто.
— Крапива она и есть крапива.
В таком виде нас и застукал доктор Янис. Я смутилась, выбралась из объятий Артема и пересела в кресло. Вдруг стало неловко: отшила грека, а сама времени даром не теряю — забралась в постель к другому мужчине. Но Янис Кесиди повел себя невозмутимо. Он вежливо попросил меня выйти, так как Калачева ожидал сеанс
— Алена! Надеюсь, я тебя еще увижу? — крикнул мне в след Артем.
— Надейся, чемпион, — легкомысленно подмигиваю и скрываюсь за дверью.
Глава 19
Я не хотела больше приходить в клинику, но ноги сами несли меня туда. На сей раз, чемпиона посетила вечером, чтобы у нас выдалась возможность поговорить чуть подольше. Вечером пациенты обычно маялись от безделья, так как все занятия и процедуры назначают на первую половину дня. Артем бездельем не страдал, а мужественно лежал, пялясь то в потолок, то в телефон. Собственно и деваться ему некуда, если позвоночник дорог. Только лежать.
— О, Крапива пришла! А я уж думал, что не увижу тебя больше. Слушай, будь другом, помоги стать. Хочу сходить в туалет самостоятельно, видеть больше не могу эту гребаную утку. Мерзко себя чувствую, когда приходится делать в нее дела.
— Артем, ты сумасшедший? — округляю глаза, — потерпи еще немного и встанешь на ноги. Сидеть нельзя будет еще какое-то время, но стоять и ползать на четвереньках сколько угодно.
— Я не собираюсь ползать на четвереньках! — рявкнул Калачев. — Хочу встать и сходить в чертов унитаз! Как нормальный человек!
— Рано. Позвонки еще не срослись. Хочешь все испортить? Остаться калекой на всю жизнь? Что ж, вставай и иди, но я в этом участвовать не буду, — отворачиваюсь, скрестив руки на груди.
— Тогда дай эту долбанную утку и выйди отсюда! — покраснел от злости.
Вышла из палаты, слыша, как он отчаянно матерится по-русски, но почему-то с американским акцентом. Позвала санитарку, чтобы забрала судно, и только потом зашла обратно.
— Благодарю за тактичность, — сказал уже успокоившийся Артем.
— Артем, милый, я через все это прошла. Кому, как не мне понять то, что ты чувствуешь?
— И то верно. Полежишь немного со мной? Чувствую себя скверно.
Снимаю босоножки и ложусь рядом с парнем. Когда еще выпадет такая честь полежать с мировой знаменитостью? Не такой уж он плохиш, каким пытается себя выставить перед публикой.
— А где твоя футболка? — спрашивает. — Сегодня в платье нарядилась. Все для меня?
— Конечно, — не стала разуверять парня. Пусть думает так, как ему нравится, мне не жалко.
— Ценю. Прелестные блондинки в моей постели большая редкость, особенно теперь, — фыркает он.
— Сам говорил, что у тебя армия поклонниц.
— А я из огромного стада выбрал самую паршивую овцу.
— Ты про Ковец? — приподнялась на локте и заглянула ему в глаза.
— Про нее. И не говори мне ничего, и не рассказывай. Предпочитаю ничего о ней не знать, — сказал он и заправил свисающую прядь волос мне за ухо.
— Не буду.
— Поцелуй меня.
— Что?! — на миг показалось, что эту фразу произнес Марк.