Дыши в такт со мной
Шрифт:
Поджав губы, Говард вновь откидывается в кресле и в свете затухающего солнца, просачивающегося в окна гостиной, кажется немыслимо старым.
Седина искажает волосы, лицо разрезают морщины, а брюхо торчит над ремнём брюк.
– И всё же подумай, - вновь изрекает он с деланной улыбкой.
Вернувшись в гостиную, Мия суёт в руки Логана воду и тот делает несколько быстрых глотков, пытаясь заполнить пустоту в желудке.
– А вот и я, - спускаясь с лестницы, Тринити улыбается точно
Они давно превратились в две маски театра мимов.
Опустившись на диван рядом с сыном, Тринити слабо улыбается и проводит рукой по его спине.
Её прикосновение тёплое, ласковое, пропитанное вниманием, отзывается в холодном теле дрожью и, повернувшись к ней, Логан чувствует, как глаза наполняются слезами.
– Прости… - сдавленно шепчет он, и Тринити понимающе улыбается.
– Всё в порядке дорогой. Хочешь фруктов? Я могу сделать яблочное пюре.
Крепкие яблоки были бы слишком опасны для его дёсен.
Кивнув, Логан вновь склоняется над книгой. В секунды его ремиссии, он чувствовал себя почти хорошо.
Почти.
Этого не достаточно.
Никогда не будет достаточно.
– ***-
2007 г.
– Можно открывать.
– Ты уверена?
Мия рассержено упирает кулачки в бока, и толкает Логана в колено ногой.
Рассмеявшись, тот, наконец, отводит руки от лица и упирается взглядом в подарок, возложенный у его ног.
Закусив губу, Мия выжидающе смотрит на него, ожидая реакции.
Перед ним коллаж.
Несколько неумелый, не ровный, но счастливые лица, сочившиеся ярким цитрусом с толстого куска ватмана того стоили.
Вот его первые секунды жизни, запечатлённые в камере.
Вот он в его первой распашонке, на руках у отца. Ему два, с огромной машиной в пять, с первым портфелем в семь.
Рядом с друзьями в перерыве баскетбольного матча. На них вытянутые майке, огромные шорты, но широкие улыбки скрашивают даже осыпающиеся стены зала на заднем плане.
Лица на фотографиях последних лет кажутся чужими. Улыбки вымученными, а позы не настоящими.
Слишком надуманными.
Даже чужой человек сможет заметить, что семья задержала дыхание, когда прогремела вспышка.
Улыбнувшись, Логан подхватывает коллаж.
– Поможешь мне его повесить?
Энергично закивав, Мия подскакивает на его постель.
– У меня даже кнопки с собой! – восклицает она, выуживая из кармана шорт несколько острых иголок.
– Нельзя носить такие вещи в карманах, Мия, - сбросив кроссовки, Логан забирается на постель следом за ней и, приложив коллаж к пустой стене, выравнивает углы ватмана
Заворожённая собственной работой Мия задумчиво улыбается, протягивая Логану иголку.
Ни он, ни она не замечают, как тонкое, острое лезвие проделывает свой путь так быстро к его руке.
Логан чувствует лёгкий укол в руку, а затем на коже появляется крохотное пятно алой крови.
– Ой, прости, - Мия выдёргивает иголку, и глаза Логана в ужасе округляются.
Он отпускает коллаж и тот с шумом падает за постель.
– Логан!
– Не шевелись! – восклицает он и сестра замирает.
Подавшись вперёд, Логан осторожно выуживает иголку из её пальцев.
– Будь осторожнее, Мия!
– Ну…. Прости, я ведь не хотела, - бормочет девочка, в глазах у неё застывают слёзы.
Бросив на заражённую иголку усталый взгляд, Логан мотает головой.
– Дело не в тебе, просто… никогда больше так не делай. Хорошо?
– Это из серии о том, что ты ненавидишь объятия?
Кивнув, Логан хмурится, отворачиваясь от сестры.
Пытаясь сделать вид, что ему в тягость её присутствие.
– Я пойду,… спускайся вниз, там мама не вылезает с кухни уже три часа.
Спрыгнув с постели, Мия выбегает из комнаты, бросив иголки на его прикроватную тумбочку.
Опустившись на колени, Логан созерцает розовую иголку в руках.
Если бы она укололась,… если бы она заразилась?
В семье всё было просто.
Никаких объятий, никаких поцелуев, никаких прикосновений, ничего.
Стирка его вещей отдельной партией, отдельная тарелка и чашка, хранившиеся в отдельном шкафчике.
Он не хотел осквернять идеальный дом своим присутствием.
К тому же ему осталось недолго.
Сегодня ему исполнилось восемнадцать. Для официального разрешения, позволяющего пить алкоголь ещё три года, но конец для помощи государства в вопросах лекарств.
Они итак тратили на него по шестьсот тысяч в год.
Слишком крупная сумма для одного маленького человека.
Спустившись с постели, Логан открывает первый ящик стола, уставленный идеально ровными баночками.
В них ничего.
Второй день он живёт как обычный человек, хотя глаза всё ещё стремятся к часам, боясь пропустить время приёма лекарств.
Он каждый день хотел отказаться от них ради хотя бы одного нормального дня, но в то же время бежал за спасительными капсулами, как только позволяло время.
Бесконечная война внутри него закончилась.
Больше ничего не осталось.
Закрыв ящик, Логан надевает кроссовки и окидывает стерильно чистую комнату придирчивым взглядом.
Ни одного постера, ни единой фотографии, надписи, ничего.