Дышите… Не дышите
Шрифт:
– Идеальный шпион не попался бы в ловушку, – злобно заметил Экстер.
– Спасибо тебе за приветливые слова, – вступил в разговор Тейлор. – Если бы я прибыл сюда как шпион, вы бы не увидели ни моего корабля, ни тем более меня.
– Ну, так куда же ты в таком случае направлялся, прежде чем вынужден был сделать посадку на Гомбар? – спросил Паламин.
– К другой звездной системе.
– Не обращая внимания на эту?
– Да.
– Почему?
– Я летел туда, куда мне было приказано.
– Твои россказни неубедительны. –
– Я направлялся к двойной звезде, у которой по меньше мере сорок планет, – объяснил Тейлор. – А в этой системе их только три, поэтому она считалась менее важной.
– Как, несмотря на то что мы заселили все три планеты?
– Откуда нам было знать? Никто здесь раньше не пролетал.
– Теперь знаете, – зловеще пробормотал Экстер.
– Знает только он, – поправил Паламин. – И чем дольше не узнают, тем лучше для нас. Когда чуждая форма жизни сует свое рыло в нашу систему, нам нужно время, чтобы собраться с силами.
Все одобрительно закивали.
– Так вот каков ваш образ мышления, – задумчиво протянул Тейлор.
– Что ты имеешь в виду?
– Вы полагаете само собой разумеющимся, что встреча должна вести к столкновению, а затем и к войне.
– Мы были бы первостатейными дураками, если бы думали по-другому и позволили захватить себя врасплох, – подчеркнул Паламин.
Тейлор вздохнул:
– Ныне мы укрепились на сотне планет без единой битвы. Потому что мы не лезем туда, где нас не хотят видеть.
– Представляю себе, – саркастически откликнулся Паламин. – Вам говорят убирайтесь, и вы любезно сматываетесь. Это противоречит инстинкту.
– Вашему инстинкту, – возразил Тейлор. – Мы не видим смысла тратить время и деньги на межзвездную войну, когда можно потратить и то, и другое на исследование и развитие.
– Так, значит, в вашем флоте нет боевых кораблей?
– Конечно же есть.
– И много?
– Хватит, чтобы справиться с вами.
– Пацифисты, вооруженные до зубов, – объявил Паламин остальным. Те понимающе улыбнулись.
– Лжецы всегда непоследовательны, – произнес Экстер с апломбом. Он уставился каменным взглядом на пленника.
– Если вы так заботливо избегаете неприятностей, то зачем вам нужны боевые корабли?
– Потому что у нас нет гарантий, что вся Вселенная разделяет нашу политику: живи сам и давай жить другим.
– Объясни подробнее.
– Мы никому не досаждаем. Но когда-нибудь кому-нибудь может прийти в голову досадить нам.
– Тогда вы начинаете войну?
– Нет. Начнет войну другие. Мы ее выиграем.
– Чистейшая уловка, – сказал Экстер Паламину и остальным. – Эта технология непонятна разве что идиоту. Они заселили сотню планет. На большинстве планет никакого сопротивления не было, потому что некому было сопротивляться. На других – туземцы, слабые и отсталые, они знают, что их борьба обречена на поражение, потому и не борются. Но на любой планете, достаточно сильной и решившей сопротивляться, – такой, например, как Гомбар – земляне быстренько примут сопротивление за недозволенное вмешательство в свои дела. Они начнут утверждать, что им угрожают. И это будет их моральным оправданием войны.
Паламин взглянул на Тейлора.
– Что скажешь на это?
Выразительно пожав плечами, Тейлор сказал:
– Политический цинизм такого сорта давно устарел там, откуда я прилетел. Ничем не могу помочь, раз уж вы отстали от нас в умственном развитии на десять тысяч лет.
– Мы собираемся сидеть здесь и позволять пленнику в цепях оскорблять нас? – гневно обратился Экстер к Паламину. – Предлагаю казнить его и всем разойтись по домам. Я например по горло сыт пустой болтовней.
– Я тоже, – согласился один из гомбариан; он выглядел закоренелым подхалимом.
– Терпение, – посоветовал Паламин, а потом обратился к Тейлору: – Ты утверждаешь, что тебе было приказано исследовать двойную систему Хплора и Риди?
– Если ты имеешь в виду ближайшую двойную звезду, то да. Таково было мое предписанное направление.
– Предположим, вместо этого тебе бы сказали изучить нашу Гомбарианскую систему. Как бы ты поступил?
– Я подчиняюсь приказам.
– Ты прилетел бы тайно и стал бы потихоньку везде высматривать и вынюхивать?
– Не обязательно. Если бы с первого взгляда вы мне показались дружелюбно настроенными, я бы появился перед вами открыто.
– Он увиливает от ответа, – настаивал Экстер, все так же полный гнева.
– Что бы ты делал, если бы был не уверен в нашей реакции? – продолжал Паламин.
– То же, что делал бы любой на моем месте, – резко ответил Тейлор. – Околачивался бы поблизости, пока не убедился в ваших намерениях.
– Тем временем старался бы избежать плена?
– Конечно.
– И если тебе не понравилось наше поведение, ты доложил бы о нас, как о неприятеле?
– Да.
– Вот и все, что мы хотели узнать, – подытожил Паламин. – Твои признания равносильны признанию в шпионской деятельности. И не имеет значения, приказывали ли тебе сунуть свой излишне любопытный нос в нашу или какую другую систему – все равно ты – шпион, – он повернулся к остальным. – Все согласны?
Члены судилища хором ответили:
– Да.
– Такие, как ты, достойны лишь одной судьбы, – заключил Паламин. – Ты вернешься в свою камеру и будешь находиться там до времени официальной казни. Уведите его.
Охранники выбили из-под Тейлора кресло и пинками заставили подняться. Они тащили пленника быстрее, чем тот мог идти. Скованный землянин спотыкался и чуть не падал. Но он нашел время бросить от дверей один быстрый взгляд назад, и взгляд его бледных глаз казался ледяным.
Когда тот тюремщик, что постарше, принес ужин, Тейлор спросил: