Дышу тобой
Шрифт:
Рычание, раздающееся из-за двери в их общую гостиную, заставило Клэри непроизвольно сжаться от осознания того, что Блэк со своей собакой наверняка сейчас в гостиной, а не в его комнате. Она так отчетливо представила Блэка в его любимой позе на диване с согнутым локтем на подлокотнике и слегка откинутой головой, что стало действительно страшно.
Давай уже, трусиха! В конце концов, что он может тебе сделать?
Ох, он много чего может сделать.
Клэри тихонько приоткрыла дверь, входя в комнату без шороха, и в ужасе уставилась на открывшуюся картину. Громадный пес Блэка словно сошел с ума.
И она не напугана. Клэри посмотрела на питомцев со стороны и удивилась, насколько же сильно они похожи на хозяев. Блэк, по сути, такой же опасный доберман, а она – такая же слабая кошечка, шипение которой абсолютно бесполезно против такой махины.
Необходимо было что-то предпринять, потому что иначе пес вот-вот опрокинет книжный шкаф. Он лает, царапает острыми когтями деревянный шкаф, создавая шум, бьющий по мозгам. Иззи, заметив хозяйку, жалобно мяукнула, словно прося помощи, резанув тем самым по сердцу Клариссы.
Ну, Клэри, ты сможешь!
Девушка сжала руки в кулаки, судорожно размышляя, как же ей поступить в этой ситуации. Под руками ничего, что могло бы как-то остановить огромного пса, у Клариссы не оказалась, поэтому она лишь уверенно, строго произнесла:
– Фу, нельзя. Плохая собака.
И едва ли не рассмеялась от собственной глупости. И она бы рассмеялась, не будь ситуация такой напряженной. Не дрожи у нее зубы от страха. Детский сад.
К ее собственному удивлению доберман заинтересованно посмотрел на девушку, слегка склонив голову на бок и изучающе глядя на нее своими черными глазами-бусинками. Сделал несколько шагов к ней, принюхиваясь. Клэри не могла и выдохнуть спокойно, а когда он сделал еще несколько шагов, она резко отшатнулась назад, упираясь пятой точкой в кресло. Из черной пасти Демона вырвался гортанный рык. Скалящиеся зубы заставили сердце Клэри биться с удвоенной силой. А поза говорила о том, что пес вот-вот собирается прыгнуть.
Клэри судорожно придумывала в голове все возможные варианты развития событий. И один был хуже другого. Чтобы она не сделала, убежать от озлобленного пса Блэка ей уж точно не удастся. Но попытаться-то стоит. Пусть это был самый глупый поступок в ее жизни, но она не хотела лежать в больничном пункте с разорванным лицом. Зато Блэк уж точно гордился бы своим псом.
Раз…
Собака злобно рычит, а из пасти вырывается уже хриплый лай. Клэри скосила глаза на Иззи, которая мягко спрыгнула со шкафчика и юркнула в приоткрытую дверь ее комнаты. Хоть кому-то из них удалось спастись. Уже хорошо.
Два…
Клэри делает один крохотный шаг к двери, но собака замечает его и прогибается для прыжка. Надо действовать быстро, у нее есть только одна возможность.
Три!
***
Он, откровенно говоря, совершенно не понимал, что произошло. Несясь, как сумасшедший, в свою комнату, он проклинал самого себя, свою сущность. Схренали он остановился? Только потому, что какая-то девчонка вылупилась на него своими до одури синими глазищами?
Нет. Такого просто быть не может.
Нет,
Он остановился потому, что ему надоело тратить на ушлепка свое время. Он и так получил свое. Да, именно. Надоело. Тратить. Время. И Ковалева тут совершенно не причем, она просто оказалась рядом вовремя. Иначе тоже получила бы по своей наивной голове. Не окажись ее рядом в тот момент, он все равно остановился бы, потому что Туманов получил сполна.
Он выпустил воздух сквозь зубы, принимая эту версию. Пускай она была до одури неправдоподобной, пускай он сам в нее толком не верил, но она была единственной. Приходилось просто принять ее. Просто поверить в нее. Это далось легко. Принялось, как должное. И он мог выдохнуть спокойно, иначе эти мысли просто разорвали бы его изнутри.
Ник не сказал ни слова по дороге. И это молчание давило. Просто потому, что это было совершенно не похоже на привычного Фролова. Тот вечно болтал без умолку и это обычно до жути раздражало. Но сейчас хотелось, чтобы он что-то сказал, а не так предательски молчал, словно осуждая. Не то, чтобы ему было дело до того, что там думает Фролов. Он знал, что от него слухи не поползут. Он всегда был уверен в Нике.
– Макс, – позвал он, когда они уже подходили к гостиной старост. – Это не твоя конченая псина случайно рычит?
Рычание, исходившее из гостиной, действительно принадлежало доберману Блэка. И рычание это было отнюдь не игривым, скорее угрожающим, злобным. Демон обычно попросту никогда не рычит. Для этого обязательно нужен либо повод, либо команда.
Бестолковая идиотка!
Только эта неугомонная дура могла спровоцировать Демона, который не покинул бы пределы гостиной без разрешения. Блэка не прельщал факт того, что придется оправдываться по поводу разорванного тела Ковалевой, поэтому он довольно резко побежал в сторону гостиной старост, дабы притормозить пса от разрывания в клочья ничтожной идиотки с напрочь отключенным чувством самосохранения.
– Макс, думаю, не буду я идти туда, – крикнул Ник с опаской. – Ты же знаешь, что я не очень-то и жалую твоего пса.
М-да, Блэк на его месте тоже не стал бы идти, учитывая тот факт, что если псина в ярости, то никто, кроме Максима не в состоянии обуздать. Демон может еще и на Фролова кинуться, если тот будет слишком рьяно пытаться остановить его.
Доберман идеально выдрессирован, это прямо-таки ходячая машина для убийства. Максим лично занимался с ним. Просто одна команда со стороны хозяина – и он без раздумий кинется. Да, он кинется и без команды, если рядом не будет Макса. Просто потому что он слишком импульсивный, слишком сильно похож на своего неуправляемого хозяина.
За те полминуты, за которые он успел добежать до коридора, который вел в сторону гостиной, воспаленный мозг придумал уже тысячу вариантов развития событий в гостиной старост. От оторванных конечностей до простого воробья, случайно залетевшего в комнату. Но его мысли прервали довольно бесцеремонно.
Вдруг. Неожиданного. Громкий «бах» по голове. Легкий цитрусовый запах врезается в сознание. Несуразное тело, на полном ходу врезавшееся в него. Теплые ладони на груди. Светлая растрёпанная макушка где-то на уровне плеч. Да это уже даже не смешно. Какого черта ее так много стало в последние дни?