Дюна: Дом Коррино
Шрифт:
— Ты не прислал мне подробный отчет и будешь за это наказан.
Фенринг едва сдержал смех при одной мысли, что его приняли за Зоала, но поклонился, чем сильно смягчил Аджидику. Потом, выбросив вперед руку, он схватил мастера за отворот халата.
— Я не твой лицедел и уже приговорил тебя к смерти. Вопрос заключается только в том, как и где я тебя убью, хм-м.
Серая кожа Аджидики стала белой, когда он осознал свою ужасную ошибку.
— Конечно, конечно, мой дорогой граф Фенринг! — Голос его стал хриплым, когда министр
Хазимир Фенринг с отвращением отшвырнул от себя хилого тлейлакса. Неловко раскинув руки и ноги, Аджидика грохнулся на пол. Испытывая омерзение от прикосновения к отвратительному тлейлаксу, Фенринг вытер руку о куртку.
— Нам придется извлечь хотя бы что-то полезное из происшедшего несчастья, Аджидика. Может быть, мне стоит уронить тебя с балкона Гран-Пале, чтобы это видели люди, хм-м?
Аджидика сдавленным голосом позвал охрану. Фенринг услышал приближающиеся поспешные шаги, но не обратил на них особого внимания. Он — имперский министр по делам пряности и близкий друг Шаддама. Сардаукары выполнят его приказы. Он улыбнулся, когда в голову ему пришла одна интересная идея.
— Да, хм-м, я объявлю Икс свободным и стану его великим освободителем. Вместе с сардаукарами мы осудим двадцать лет угнетения, хмм-а, уничтожим все доказательства вашей незаконной деятельности и самого существования проекта «Амаль», а потом я — и, конечно, Шаддам — выступим как герои.
Мастер-исследователь с трудом поднялся на ноги. Он выглядел, как загнанная в угол крыса с очень острыми зубами.
— Вы не можете этого сделать, граф Фенринг. Мы с вами теперь тесно связаны, очень тесно. Амаль готов.
— Из амаля ничего не вышло. Оба теста с лайнерами потерпели неудачу, и вам остается только благодарить Всевышнего, что Гильдия пока не нашла виновного. Навигаторы никогда не смогут пользоваться синтетической пряностью. Кто вообще знает, какими побочными эффектами грозит ваше вещество?
— Чушь, мой амаль совершенен. — Аджидика сунул руку в складки одежды, словно там было спрятано оружие. Фенринг приготовился к атаке, но ученый достал из кармана коричневую таблетку и бросил ее в рот. — Я сам принимаю исключительно высокие дозы и чувствую себя великолепно. Я
Никогда не чувствовал себя таким сильным и никогда так ясно не видел вселенную.
Он с такой силой хлопнул себя по лбу, что на коже остался красный след.
Дверь распахнулась, и в помещение вошло отделение сардаукаров, ведомых молодым Кандо Гароном. Люди двигались со звериной грацией, не похожие на обычных солдат.
— Я в три раза увеличил содержание пряности в рационе размещенных здесь сардаукаров, — сказал Аджидика. — Они принимают амаль на протяжении уже шести месяцев. Их организмы насыщены им. Смотрите, как они сильны!
Фенринг вгляделся в лица императорских солдат. В глазах он увидел волчью жестокость, твердость и угрозу, которая таилась в могучих мышцах. Гарон слегка поклонился министру, не выказав обычной почтительности.
— Возможно, амаль оказался слишком мощным для тех двух навигаторов, и надо просто отработать его дозировку или изменить схему подготовки навигаторов. Нет никакой необходимости перечеркивать наш успех из-за мелкой ошибки пилотов. Мы слишком много вложили в этот проект. Амаль работает. Он действительно работает!
Движения Аджидики стали лихорадочными и отрывистыми. Он был близок к припадку. Нервической, порывистой походкой он прошел мимо Фенринга и локтем оттолкнул сардаукара, оказавшегося на его пути.
— Слушайте, граф, вы должны это увидеть. Я должен убедить вас. Император сам должен попробовать это. Да, мы можем послать амаль в Кайтэйн.
Подняв руки, Аджидика вышел в коридор, маленький тщедушный человечек, обуянный манией величия.
— Вы ничего не можете понять. Ваш ум… бесконечно мал Фенринг с трудом поспевал за шагавшим впереди мастером. Солдаты молча пошли следом.
Главное помещение лаборатории всегда вызывало отвращение у Фенринга, хотя он понимал необходимость и пользу тлейлаксианских аксолотлевых чанов. Женщины с умерщвленным мозгом лежали, как трупы, присоединенные к трубкам и проводам систем жизнеобеспечения. Это были уже не люди. Их тела были раздуты, получая усиленное питание. Это были уже не женщины, а захваченные в плен чрева, это были не более чем биологические фабрики, производящие различные органические вещества или всякие мерзости, программы которых генетические мудрецы ввели в репродуктивные системы своих жертв.
Любопытно, однако, что приемные мешки, присоединенные к телам женщин — мешки, в которых скапливалась синтезированная искусственная пряность, — были пусты. Тела были живы, но выключены. Все, кроме одного.
Аджидика подвел Фенринга к обнаженной молодой женщине, которая лишь недавно была поймана и присоединена к системе производства. Женщина была мужеподобна, с плоской грудью и коротко остриженными темными волосами. Закрытые глаза глубоко запали.
— Посмотрите на этот экземпляр, граф. Очень здорова, хорошо тренирована. Она будет отличаться высокой производительностью, правда, нам надо отрегулировать ее матку так, чтобы она синтезировала предшественник амаля. Потом мы присоединим к ней остальных и будем производить еще больше.
Фенринг не нашел ничего эротичного в этом вялом куске полумертвой плоти по сравнению с Марго, бывшей воплощением женской красоты.
— Чем же она отличается от других?
— Это шпионка, граф. Мы поймали ее, когда она проникла в лабораторию, переодевшись мужчиной.
— Удивительно, почему все эти женщины в свое время не переоделись мужчинами и не скрылись от вас?
— Эта была шпионкой Ордена Бене Гессерит. Фенринг не смог скрыть удивления.
— Общине Сестер известно о наших операциях?