Дюжина межгалактических мерзавцев
Шрифт:
Самым разумным ходом с моей стороны, конечно же, было заручиться поддержкой телекина. Но его я подозревал в первую очередь. Выяснилось, что именно телекины десятилетиями скрывали уникальные способности. Не заговор ли это, как знать… Или все намного проще. У них просто не было возможности продемонстрировать, на что они способны. Ведь их интеллект настолько отличен от человеческого.
Парадоксально, но сапиенс, расследующий убийства, вынужден сам их планировать. Если нельзя заручиться поддержкой этого могущественного существа, думал я, значит,
Я не мог идти на лишний риск. Теперь, после того, как я получил очередные установки из центра, я должен был действовать с предельной осторожностью. Кроме меня на этом рейсе нет ни одного здравомыслящего сапиенса. Командованием на меня возложена высочайшая ответственность. И я должен оправдать доверие центра.
Рептилия поджидал меня у выхода из терминала – там я в очередной раз просматривал запись разговора с генералом Поддубным, надеясь что-нибудь разглядеть за его спиной.
– Куда ш-шкондыбаеш-шь, легаш-ш? – прошипел Провокатор и придвинулся ко мне почти вплотную, из его пасти несло сыростью и холодом. У рептилий на редкость мерзкое дыхание, словно внутри у них имеется постоянно работающий рефрижератор.
– Чего тебе? – Буркнул я, и подумал, что рептилии вполне могли устроить заговор против людей. – Ответь-ка мне на простой вопрос. Как ты относишься к Федерации?
– Допраш-шивать будеш-шь? – взвился Провокатор. – Да пош-шел ты! Здес-сь нет ваш-шей влас-сти. Здес-сь только наш-ша влас-сть.
– Ладно, не кипешись, – сказал я. – Дал бы тебе по роже разок для ума. Но не могу. Сам знаешь, что телекин может за это сделать.
– А ты дай, и пос-смориш-шь, легаш-ш. Нехилый замес-с начнетс-ся.
– Слушай, ты, – начал я выходить из себя, – федерация позволила тебе искупить вину, исправиться, начать все с начала. Но ты, похоже, даже не думаешь исправляться.
– С-с чего это ты реш-шил?
– С того это, шепелявый.
Я понял, что ничего от него не добьюсь. Он преградил мне дорогу.
– Будь ос-сторожен. Помни, я вс-сегда у тебя за с-спиной.
Я не выдержал, схватил его за ворот комбинезона. Он поступил точно также. Мы немного потолкались. Но дальше дело не зашло. К счастью, паралича не случилось – то ли телекин не следил за нами во время краткой стычки, то ли не счел эту ссору серьезным конфликтом, но мы не почувствовали даже признаков недомогания…
А на следующий день кто-то проломил Провокатору голову. Он лежал на животе, разбросав конечности, а в зеленоватом черепе зияло аккуратное отверстие.
– Интересно, – сказал таргариец, – ему хвост оторвали сразу или уже потом?
Хвост рептилии, неведомым способом отделенный от тела, валялся в стороне.
– С чего ты взял, что хвост оторвали, а не отрезали?! – Я с подозрением уставился на таргарийца.
– Просто подумалось… – Он насупился. – Ты на меня мокруху не вешай. Я ни при делах.
– Да ты совсем оборзел, легавый! – надвинулся на меня рангун Сивый, – кто тебе право давал – честных сапиенсов обвинять?! И ваще, ты сам с ним был на ножах. Я вас вчера у терминала видел. Вы друг на друга орали и толкались.
– Это правда? – поинтересовался Лео Глуц.
– Правда, – ответил я. – Но я его не убивал.
– Откуда я знаю, какой у тебя приказ? Может, всех нас, одного за другим, порешить…
– Точно, – рыкнул рангун. – Сначала он Зеленого уговорил. Теперь Провокатора. Надо его самого за это к стенке поставить.
– Спокойнее, – осадил агрессора Глуц, – здесь я принимаю решения. Ты… Как там тебя.
– Георг, – сказал я. – Георг Дымов.
– Вспомнил уже. Так вот, Жора, сделай так, чтобы я завтра уже знал, кто это сделал…
– Нехорошо, капитан, – вмешался таргариец, – мы к тебе, как к родному, а ты на нас легавого натравить хочешь.
– Помалкивай, – Лео Глуц развернулся к нему всем телом, – или снова в холодильник хочешь?
– Нехорошо, – повторил тихо Робинзон.
– Что значит – на нас? – поинтересовался лемуриец. – Вас было несколько?! Один держал? Другой хвост отрывал?
– Ты чего погнал, Умник?! – завелся с пол-оборота уголовник и, растопырив пальцы, пошел частить: – На кого батон крошишь, плесень?! Кому дело шьешь, баклан беспонтовый!
– За баклана ответишь, – сказал лемуриец. Выглядел он спокойно, пока спокойно, только желтые глаза потемнели.
Я понял, что сейчас начнется «нехилый замес», как выражался покойный, и решил вмешаться:
– Среди нас убийца. Сегодня он прикончил рептилию, а завтра может заняться каждым из вас. Давайте будем благоразумны…
– И кинем его в мусоропровод! – ткнул в меня пальцем рангун.
Тут уже заорали все хором. Уголовники так и сыпали ругательствами и обвинениями в самых страшных проступках. Шум стоял невообразимый, но драки так и не случилось – все отлично помнили, как действует вызываемый телекином паралич. Даже шарообразный немониец и тот откатился подальше и оттуда крыл всех последними словами.
– У меня богатый опыт! – попытался я перекричать общий гвалт. – Я раскрыл множество дел! – Тут я немного исказил истину – боевой опыт у меня явно превышал следственную практику, да и она имела весьма специфический характер, но сейчас маленькая ложь могла уберечь от большой беды.
– Всем заткнуться! – Лео Глуц в отличие от меня не стал ограничиваться одним только криком и врезал разводным ключом орущему громче остальных Робинзону. Тот вскрикнул, схватился за ушибленный лоб. Пыл остальных разом остыл. – Ну, что, я, наконец, привлек ваше внимание? – Хмуро поинтересовался капитан. – Теперь я скажу. Я федералов тоже не перевариваю. Но у нас другого выбора нет. Кто из вас хочет в ближайшее время стать трупом?