Дюжина межгалактических мерзавцев
Шрифт:
Лео Глуц
Есть такая верная примета. Если на борту федерал или баба, или, что еще хуже, баба-федерал, жди неприятностей. Но Жора Дымов оказался не столь фатален и бесполезен, как мне поначалу представлялось. От него определенно имелась польза. Черт побери, сейчас я был даже благодарен этому парню за проявленную инициативу. Свое дело он знал отлично.
Обыск кают дал самые неожиданные результаты. Никогда не страдал особенной наивностью, но здесь я почему-то потерял бдительность, решил, будто я единственный на борту, у кого есть оружие – разводной ключик. Как бы не так. Эти ребята – тертые калачи. Каждый из них умудрился раздобыть что-нибудь для самозащиты. И если бы не телекин, даю на отсечение чью-нибудь руку, в ближайшее время они попытались бы прибрать к этим самым рукам власть на корабле.
Даже чахлый сириусянин открутил в машинном отделении массивную металлическую гайку. При наличии прочной веревки из нее можно было соорудить отличную штуку для пробивания голов. И хотя он уверял, что это амулет, я ему не поверил. Для некоторых соврать – все равно, что бородавочнику Отцу перекреститься.
Таргариец припас на случай непредвиденных обстоятельств целый арсенал. Из твердой пластиковой посудины он умудрился изготовить заточку – рукоятка была любовно обернута полиэтиленом и обмотана тонкой проволокой – не иначе тоже открутил где-то в техническом отсеке. Там же, под койкой, имелся импровизированный электрошокер – к сложному прибору были прикручены два контактных провода. А из найденной где-то свинчатки таргариец выплавил аккуратный кастет. Этот негодяй умудрился даже прихватить из морозильного отделения крюк – выдрал из стены, у него было на это дело достаточно времени. Тяжелым крюком можно было орудовать не хуже, чем моим гаечным ключом, да еще оставлять на теле противника колотые раны.
В каюте рангуна обнаружилась одна из конечностей робота – уборщика, для смахивания настенной пыли. Конечность Сивый изрядно доработал – заточил один конец, другой приспособил под свою руку, выпилив выемки для пальцев. Когда мы изымали у него оружие, дело едва не дошло до драки. Пришлось пригрозить телекином и параличом.
Лемуриец, проявив сознательность, самостоятельно сдал заточенный, как бритва, тюремный жетон.
– При желании, – поведал он, разглядывая нас своими желтыми глазами с продолговатым зрачком, – я могу изготовить из сухого пайка, льда и прочих компонентов, имеющихся на борту, небольшое взрывное устройство.
– Брешешь! – не поверил я.
– Вовсе нет. У меня неплохие знания в области химии.
– И зачем ты нам об этом рассказываешь? – спросил Дымов Каменное лицо.
– Просто я размышлял на досуге, не взорвать ли мне машинное отделение корабля. Не знаю, говорил я или нет, но у меня есть определенная склонность к суициду. Многие известные мыслители прошлого пришли к выводу, что это единственно верное решение всех проблем сразу.
– Решай свои проблемы на здоровье, – рассердился я. – Только не за счет других.
– Я подумаю над этим, – пообещал Умник…
– Он опасен, – заметил Дымов, когда мы покинули каюту лемурийца.
– А кто здесь не опасен? – буркнул я. – Ничего, я привык. Много лет в космосе летал в компании абсолютных отморозков. Но как-то же мне удается ими управлять и даже ладить с ними. Но этого Умника… – Я сжал кулаки. – Надо было бы высадить на ближайшем астероиде.
– Мы летим без остановок, – напомнил федерал. – И, честно говоря, я даже рад, что рубка управления заперта. Иначе мы никуда бы не долетели.
– Это точно, – согласился я. – Я бы сейчас уже был в доке – и ремонтные роботы переоборудовали ли бы эту посудину, чтобы было куда грузить добычу и где селить абордажную команду.
– Не уверен, что вы добрались бы до дока, – холодно заметил Дымов.
– Это еще почему?
– Если сапиенсы, которыми вы командуете, откручивают гайки в машинном отделении, то почему бы им не разобрать на запчасти пульт управления? – Федерал засмеялся, довольный шуткой.
А я напротив – помрачнел. Дважды я предпринимал попытки изолировать технические отсеки, но всякий раз дверь кто-то взламывал. Среди участников этого рейса было немало умельцев вскрывать любые замки. В конце концов, я предпочел забыть о том, что доступ к двигателю корабля открыт.
В другой ситуации я бы, может, и восхитился преступными навыками своих ребят, но только не сейчас – когда моя жизнь зависела от этого федерального судна и сохранности всех его механизмов.
Стремление вооружиться – один из главных инстинктов любого закоренелого преступника. У этих парней имелись в биографии многие отсидки в самых мрачных колониях галактики, так что уголовная мораль впиталась им глубоко в подкорку. Я даже не сомневался, что если им понадобится какое-нибудь средство самозащиты, они за милую душу открутят важную деталь в машинном отделении и приспособят ее для битья по горячим головам.
И все равно, выявленный арсенал очень меня удивил. Это же надо проявить столько фантазии и рвения в деле индивидуальной милитаризации.
Пожалуй, только Красавчик (развратная душа) и вернерианин не озаботились наращиванием боевого потенциала.
Он с интересом наблюдал за действиями федерала, шарящего по его каюте.
– Ищете чего конкретное? –интересовался он участливо, когда шел обыск. – Сказали бы, я бы дал.
Дымов не удостаивал его ответом. После тщательной проверки констатировал:
– Ничего…
– Не удивительно, – помнится, хмыкнул я. И подумал, что более тупого вернерианина, чем Пузырь, мне встречать, пока не доводилось. На днях он заходил ко мне с одной весьма оригинальной идеей. Так что у меня была возможность оценить его умственные способности…
– Вы не заняты, капитан? – в створку двери просунулась черная физиономия.
– Полчаса пытаюсь доплюнуть до умывальника, и никак не выходит, – пожаловался я. – Буду тренироваться дальше.
– Тогда я потом зайду, наверное… – растерялся Пузырь.
– Ладно. Так уж и быть. Отложу все важные дела. Заходи.
Вернерианин на тоненьких ножках просеменил в каюту, остановился, сложив ручки под массивным животом.
– У меня есть одна мысль, капитан.
– Всего одна?
– Да, но очень ценная.
– Как лучше хоронить трупы?
– Не совсем.
Я вскинул бровь.
– Как лучше хоронить живых?
– Нет-нет, конечно, нет.
– Постой-ка, ты не хочешь хоронить трупы, так?
– Да нет, капитан, я не об этом.