Дюжина межгалактических мерзавцев

Егоров Андрей Игоревич

Странные вещи творятся. Если бы лично мне поручили набирать экипаж, то я взял бы дюжину крепких парней человеческой расы, – пусть убийц, но не серийных, – целеустремленных, способных свернуть шею любому противнику. Мы бы спустились на одну из планет, взяли пару языков и выбили из них все нужные сведения…

Между прочим, интересный вопрос. Боевой группой ведь кто-то должен командовать. Почему бы не сделать командиром меня? Первым делом мы сбросим через мусоросборник бородавочника, а потом можно взяться за осуществление миссии…

Я

уже вовсю строил планы по управлению боевой группой, когда меня снова вызвали к следователю. Охранник буквально скрипел зубами от злости. Ему мучительно хотелось, нажав на кнопку, ткнуть меня парализатором между лопаток, но приходилось сдерживаться. Теперь я не обычный уголовник, а работаю на правительство. Так что будьте добры держать себя в рамках! О чем я ему и поведал. Заодно поинтересовался, как прошла ночь с парализатором. Выразил надежду, что как всегда хорошо.

В отличие от свирепого охранника следователь буквально лучился радостью. Даже ушибленная челюсть не могла омрачить его замечательного настроения. Он улыбался, демонстрируя мелкие желтоватые зубы, и поминутно поправлял полосатый галстук. Словно присутствовал на одном из самых волнительных событий в жизни.

– Лео Ифанофич, – проговорил он и жестом предложил занять все тот же злополучный стул.

Меня порядком удивил радужный настрой начальника пересыльной станции, но виду я снова не подал. Сохранил безразличную мину. Сел. Нога на ногу. Приготовился слушать. Охранник кабинет так и не покинул. Получил соответствующие указания – следить, чтобы я снова не выкинул какой-нибудь фортель.

– Как нафэ фдорофье? – поинтересовался следователь.

– Наше?

– Нафэ. Нафэ.

– Спасибо, не жалуюсь. А вы как поживаете?

– Тфепефь уфе лучфе.

– Рад слышать, – заверил я. – Я боялся, у вас перелом. А это, знаете ли, серьезное дело.

– Пфефелома неф. Прифол укаф.

– Что-что? – я сделал вид, что не понимаю ни слова.

Следователь совсем не обиделся, только погрозил мне пальцем, как шкодливому мальчишке.

– Прифол укаф, Глуф, из министерфтва. Фас перефодят в камефу к фафым нофым дфуфьям.

Я насторожился.

– К каким друзьям? У меня нет друзей.

– А фоф и офыбфя, – следователь задорно рассмеялся и хлопнул себя по ляжкам – такую бурную радость ему доставляло новое указание министерства. – Ф цефях нафафывания конфакта, я фафаю фаф в одну камефу.

– Кого это вас? – переспросил я, судорожно сглотнув слюну.

– Разфедфикоф, фамо фобой.

Тут я наконец понял, что меня ожидает. Вскочил и вскричал:

– Палачи! Сатрапы! Не имеете права!

Эти выкрики заставили следователя расплыться в еще более лучезарной улыбке. Он сделал охраннику жест – уводи.

– Фобифайте фефички, Глуц. Череф чаф фы буфете ф камефе с бофодафочником. Хе-хе. – Негодяй потер руки.

Провожая меня по коридору из кабинета следователя, охранник насвистывал веселую мелодию. Я тщетно пытался протестовать, требовал соединить меня напрямую с министерством обороны, орал, что отказываюсь быть разведчиком, раз имеет место быть подобный беспредел, но меня уже никто не слушал.

Вскоре меня повели на заклание. Я тащил свернутый в трубочку матрас, а в другой руке держал целлофановый пакет – нижнее белье, зубная щетка, мыло и две сигареты в мятой пачке. Трехместная камера оказалась в самом конце коридора. Она пока пустовала. Я расстелил матрас на нижнем ярусе нар, расположенных вдоль правой стены, уселся и стал ждать.

Следом за мной в камеру втолкнули Красавчика. Выглядел он именно так, как я его и представлял – тонкие черты лица, аккуратные усики и бачки. Мне такие типы никогда не нравились. Впрочем, он и не должен был мне нравиться. Парень вел себя развязно.

– Сердечно приветствую, Лео.

Он протянул узкую ладонь с ухоженными, обработанными пилкой ногтями. Я без энтузиазма пожал ее.

– Значит ты тоже в команде, – сказал Красавчик. – Я рад.

– Правда, что ли?

– Ну да. Ты, вроде бы, хороший мужик.

– С чего ты взял?

Он пожал плечами.

– Так все говорят.

– Врут.

Наглец немного подумал и заявил:

– В принципе, я так и думал… Cлушай, Лео, ты не против, если я займу полку над твоей? А бородавочник пусть устраивается напротив.

– Только за. Не хочу, чтобы ночью на меня стекала бородавчанская слизь.

– Вот и я о том же, – у Красавчика сделался озабоченный вид. – Как ты думаешь, будет еще какой-нибудь отбор?.. Я имею в виду… не могут же они, и правда, послать с нами бородавочника. О чем они там думают? Не знаю никого, кто согласился бы коротать время в компании бородавочников.

– Я размышлял на этот счет, – решил я поделиться своими соображениями, – похоже, они хотят послать на разведку представителей всех разумных галактических рас. Кто-то может оказаться близок к этим инопланетянам физически и морально. По мне, так лучше бы взяли людей. Люди, по крайней мере, не облажаются. А какой-нибудь обезъяноподобный рангун может сотворить все, что угодно.

– Я не человек, – уточнил Красавчик.

– Как это?

– Смотри сюда, – он отогнул ухо и продемонстрировал жабры. – Я с Кретории. Планета-океан. Слышал о такой? Внешне я, может, и похож на человека. Но внутри у меня все иначе устроено.

– Понятно, – я помолчал, – слышал о таких, как ты, но вижу впервые. Вас, вроде бы, совсем мало осталось…

– После семилетней войны с рангунами, да, – Красавчик погрустнел. – Но сейчас наша популяция растет. Общины имеются и в Солнечной системе, и в созвездии Стрельца.

– Плодитесь и размножайтесь, – пробормотал я, размышляя о том, что с минуты на минуту должен появиться дурно пахнущий религиозный фанатик. От перспективы оказаться в компании с бородавочником делалось тоскливо. – Значит нас уже трое, – сказал я, считая в уме, – человек, креторианец, бородавочник… Еще возьмут рангуна, таргарийца, рептилию…

– Даже школьник знает, что разумных галактических рас ровно дюжина, – поведал Красавчик, – поэтому и полетит двенадцать разведчиков.

– Дюжина межгалактических мерзавцев, – я криво усмехнулся.