Джаббервокк (оригинал и 50 переводов)
Шрифт:
(Приводится «Баллада о Джаббервокке» В. И Л. Успенских, опубликованная выше. — Примечание составителя подборки.)
Большинство слов в напечатанном в 1940 г. журналом «Костер» переводе В. и Л.Успенских, считает М.В. Панов, имеют «затуманенную членимость», неологизмы у переводчиков получались какие-то странные, лишенные кэрролловского юмора. В английском тексте, продолжает М.В. Панов, «слова странны, чудаковаты, удивительны, парадоксальны, но они все-таки явно симпатичны» (Панов М.В. Указ соч. — С. 246.). В переводе же В. и Л.Успенских получились «слова-осьминоги», которые пугают читателя, хотя некоторые из них вполне выразительны: «швабраки, чхрыли, грозумчив». Но
В 1967 г. в болгарском издательстве литературы на иностранных языках был опубликован перевод двух сказок о приключениях Алисы, осуществленный Н.М.Демуровой. Балладу «Джаббервокки» перевела для этого издания Д.Г. Орловская, дав стихотворению название «Бармаглот»:
(Приводится «Бармаглот» Д.Н. Орловской, опубликованный выше. — Примечание составителя подборки.)
Здесь, как видим, переводчица Д.Г. Орловская «потеряла» во второй строфе баллады птицу Джубджуб, которая, по всей вероятности, не укладывалась в размер.
М.В. Панов особо отмечает перевод Д.Г. Орловской как наиболее удачный. По его мнению, переводчице удалось объединить достоинства, разъединенные в первых двух переводах: «У Орловской слова-рыбы! Ладные, ловкие, провкие, гибкие, веселые» (Панов М.В. Указ. соч. — С. 247.).
В 1969 г. переводчик А.А. Щербаков присваивает балладе «Джаббервокки» название «Тарбормошки», а ее протагониста называет Тарбормотом:
(Приводится «Тарбормошки» А.А. Щербакова, опубликованный выше. — Примечание составителя подборки.)
Как видим, у переводчика А.А Щербакова птица Джубджуб также исчезла, а Бандерснэтч превратился в «Цапчиков». Дерево же Тумтум стало «корнягой».
Наконец, в 1980 г. баллада «Джаббервокки» появилась в переводе Вл. Орла без названия и с пропуском первой строфы, которая осталась только в конце стихотворения:
(Приводится перевод Владимира Орла, опубликовааный выше. — Примечание составителя подборки.)
В последнем переводе кэрррлловская птица Джубджуб, «объединившись» с Бандерснэтчем, превратилась в неких «Сплетнистых змей».
Здесь следует напомнить читателю, что Льюис Кэрролл в «Зазеркалье» сам подробно объясняет (вкладывая эти объяснения в уста Шалтая-Болтая) все неологизмы первой (и последней) строфы баллады «Джаббервокки».
“Brillig” (в русских переводах «супно», «сварнело», «варкалось», «розгрень», «сверкалось»), говорит Шалтай-Болтай, означает четыре часа пополудни, когда начинают варить обед. “Slithy” означает “lithe” и “slimy”, т.е. «гибкие или живые» и «скользкие». «Понимаешь, — объясняет Шалтай Алисе, — это слово как бумажник. Раскроешь, а там два отделения».
Комментируя введенное Кэрроллом понятие «слово-бумажник» (М.В. Панов называет такие слова «саквояжными» или «чемоданными»), М.Гарднер замечает, что подобных слов теперь немало во всех современных словарях, а сам этот термин часто употребляется, когда говорят о словах, в которых «упаковано» не одно значение. В английской литературе большим мастером по части «слов-бумажников» был, конечно, Джеймс Джойс. В «Поминках по Финнегану» (кстати, так же, как и две «Алисы», написанных в форме сна) «слов-бумажников» буквально десятки тысяч, включая и те десять «раскатов грома» (каждый — в сотню букв), которые, помимо всего прочего, символизируют падение Тима Финнегана с лестницы (Роман Джойса «Поминки по Финнегану» повторяет название ирландской баллады “Finnegan's Wake”, повествующей о подручном каменщика Тиме Финнегане, который, будучи пьян во время работы, сорвался с лесов и разбился, а когда друзья стали справлять по нем поминки, воскрес. В названии своего романа “Finnegans Wake” Джойс, правда, отказался от знака апострофа перед “s”, обозначающего в английском языке притяжательный падеж, поскольку Финнеган у него — образ собирательный, подразумевающий всех мужчин в мире. См. об этом: Галинская И.Л. «Скрытый смысл «Поминок по Финнегану»» // Человек: Образ и сущность. Эзотеризм: Ежегодник / РАН ИНИОН. — М., 1995, ). Сам Шалтай-Болтай (Хумпти Думпти) «упакован» в седьмой из этих pacкатов: “BothallchoratorschmnmmaromidgansmnuminarumdrmnstruminaHUMPTADUMPwaultopoofoolooderamaimsturnup!”
Следующее слово-нонсенс, которое Шалтай-Болтай объясняет Алисе, — “toves” (в русских переводах «кози», «ящуки», «шорьки», «хомейки», «сюды»). “Toves”, говорит он, суть нечто, похожее на барсуков, но одновременно они похожи на ящериц и на штопоры. «Это, должно быть, весьма забавные существа», — откликается Алиса. Шалтай-Болтай добавляет, что эти зверьки строят гнезда в тени солнечных часов, а питаются сыром.
Слово “gyre”, которое далее объясняется у Кэрролла, отнюдь не является его неологизмом. Хотя “gyre” и заимствовано в английском языке из латыни (Gyro, avi, atum, are — вращать, кружить (лат.)), но это полноправный английский глагол, означающий, по Кэрроллу, «кружиться и кружиться наподобие гироскопа», а согласно словарям, он означает также «вертеться, вращаться» и употребляется в поэтическом языке. Так что переводчикам отнюдь не нужно было придумывать «необычные» слова: «кругтелся, винтясь», «паробуртелись», «пырялись», «просвертели», «волчились». Да и американский лингвист Ч. Карпентер зря поставил в своей схеме вместо глагола “gyre” прочерки.
Глагол “gimble”, объясняет далее Кэрролл устами своего героя, означает «буравить, словно буравчиком». (Gimble — также полноправное английское слово, правда, диалектное, означающее «корчить рожу», но Кэрролл придал ему дополнительное значение, новую коннотацию). А “wabe” — «делянка вокруг песочных часов», догадалась сама умненькая Алиса. Шалтай-Болтай же уточняет, что делянка эта простирается перед часами, за часами и, как добавляет Алиса, с обеих сторон часов.
Следующее «слово-бумажник» — прилагательное “mimsy”, которое, по Кэрроллу, одновременно означает «непрочный, тонкий» и «жалкий, убогий». У переводчиков баллады на русский язык кэрролловское “were mimsy” приобретает вид «тихо грустела», «хворчастны были», «хрюкотали», «айяяют», «дрожали».
“Borogoves” — это у Кэрролла тощие, потертые птицы с торчащими во все стороны перьями, похожие на живую швабру. В русских переводах — «мисики», «швабраки», «зелюки», «брыскунчейки», «грозды». Слово “mome” означает «потерявшие дорогу» (сокращенное “from home”), a “raths” — «зеленые свиньи» (в русских переводах «зеленавки», «зелиньи», «мюмзики», «крюх»). И, наконец, “outgrabe”, заключает Шалтай-Болтай, это не то мычание, не то прерывающийся чиханием свист. В русских переводах «хрющали», «чхрыли», «хрюкотали», «засвирепел».
Из всего вышесказанного следует, что подразумеваемый Кэрроллом смысл первого (и последнего) четверостишия баллады «Джаббервокки» имеет примерно следующий вид:
«Четыре часа пополудни. Скользкие и гибкие барсуки, похожие на ящериц и на штопоры, кружились в вихре и буравили траву возле песочных часов — перед ними, сбоку и сзади. Тощие и жалкие, напоминающие живую швабру птицы и потерявшие дорогу зеленые свиньи не то мычали, не то свистели, прерывая эти звуки чиханием».
Баллада «Джаббервокки» обладает непринужденной звучностью и не имеющим себе равных совершенством, замечает М. Гарднер. Он же свидетельствует, что знавал множество любителей творчества Кэрролла, которые читают ее наизусть, хотя сознательно никогда не пытались балладу выучить. Первая ее строфа представляет собою неповторимый звукоряд, который, видимо, и не стоит пытаться полностью переиначить.