Джампер. История Гриффина
Шрифт:
Мои уши запылали, и я отвернулся в сторону.
– Простите. В газете все верно. Дело в том, что они спросили именно меня, когда подошли к двери. Назвали мое имя. Я… – Тут я взглянул на стену и зажмурился. – Они охотились не за мамой и не за отцом. Они искали меня.
Никогда не прыгай там, где тебя могут увидеть, и никогда не прыгай рядом с домом.Я сделал и то, и другое, и теперь папа и мама мертвы.
– Надо же. Убить хотели тебя? – Он поднял брови. – Ты видел что-то такое, что тебе видеть не следовало? Или тут замешаны деньги? Тебе должны что-то завещать? – Он подтащил деревянный стул, стоявший у стены, поставил его спинкой вперед, и широко расставив ноги, уселся на него, сложив руки на спинке.
Он указал на газету.
– Это ведь не просто маньяк, который охотится за маленькими детьми, верно? В газете говорится, что соседи видели, как несколько нападавших покидали дом, значит, там было больше одного злоумышленника, не так ли?
Я кивнул, не решаясь заговорить.
– Они подошли к двери, спрашивая тебя? Не маму и не папу?
– Разве я не сказал только что? Это не из-за наследства, нет. И они пришли за мной не потому, что я что-то где-то увидел.
– Почему же тогда? Здесь не Судан. Детей не убивают просто так, без причины. Даже у маньяков она есть.
– Это за то, что я сделал. – Эти слова сами выскочили у меня изо рта. На минуту сердце бешено заколотилось, ноя глубоко вдохнул и продолжил: – Это за то, что я умею делать.
В этот момент Консуэло, возившаяся с обедом на кухне, зашла в гостиную, демонстрируя пустой пакет с парой фасолин пинто на самом дне…
– Сэм! Нам нужно купить фасоль. О’кей? Он глянул через плечо и буркнул:
– О’кей. Завтра куплю, ладно?
– Только пораньше, прямо с утра!
– Хорошо, первым делом. – Он передернул плечами и повернулся ко мне. – Что ты имеешь в виду? Ты убил их собаку или что? Написал в бассейн? И собираешься сделать это снова?
Это против правил.Он никогда не поверит, если я не продемонстрирую свое умение. Но теперь это никого не заденет, поверит он мне или нет И это были правила родителей, а они мертвы.
– Помните, на заправке, когда вы спросили, откуда я это взял? – Я указал на штаны и футболку.
Его глаза сузились.
– Да. Я думал, ты припрятал их возле заправки раньше.
Я покачал головой и встал.
– Консуэло нужна фасоль.
– Да-да. Я куплю утром.
И тогда я прыгнул в Сейфвэй в Сан-Диего, где до этого приобрел чипсы и соус. Купил двадцатифунтовую упаковку фасоли и оплатил в кассе автомата.
Через четыре минуты после моего исчезновения из гостиной я появился перед Сэмом снова. Стул, на котором он только что сидел, валялся на полу. Сэм стоял в углу, наливая что-то из бутылки в стакан, но ветер закрутился по комнате при моем появлении, и его рука дернулась, разливая жидкость.
– О, черт!
Я протянул пакет.
– Фасоль.
Он с минуту таращился на меня, потом громко отпил прямо из бутылки.
Я отнес пакет на кухню и положил на стол.
Консуэло сначала удивилась, а потом обрадовалась.
– Вот и отлично! – Она выстрелила фразой по-испански по направлению к гостиной, и голос Сэма, более хриплый, чем обычно, ответил:
– Да. Я знаю.
Я вернулся обратно и сел на диван.
Через мгновение Сэм отставил бутылку и принес стакан. Он поднял стул и сел на него на сей раз как положено, только немного съежившись.
– Что это было? – спросил он тихо, все еще охрипшим голосом. В его дыхании слышался запах виски, напоминая о скотче, который отец пил раз в неделю.
– Я отправился в Сейфвэй в Сан-Диего, купил фасоль и вернулся.
– Про фасоль я все понял. Так ты точно купил?
– У экспресс-кассы не было очереди.
– Да, я догадался. Единственное, что мне непонятно, – так это момент с попаданием в Сан-Диего.
Я кивнул.
– Это как раз то, что я умею. Я прыгнул. Телепортировался. Как хотите, так и называйте.
– Так вот как ты добыл одежду?
Я кивнул.
– Да, я вернулся к себе в квартиру и взял собственные сбережения и паспорт. – Мой голос на секунду прервался, а потом я проговорил: – Там все еще эти силуэты и кровь. Услышал, как кто-то стал подниматься по лестнице и прыгнул обратно.
– Дыши глубоко, малыш. Помедленнее.
Я кивнул и попытался так и сделать, пока сердце не перестало стучать как бешеное.
Подождав немного, он спросил:
– Как давно ты это умеешь?
– Первый раз у меня это получилось, когда мне было пять, еще в Оксфорде. При всех. На глазах у людей, у свидетелей. С тех пор мы все время переезжали.
– Переезжали? Почему?
– Папа с мамой говорили, что к ним стали приходить люди, задавать вопросы. А потом еще этот случай на улице, с машиной. Я думал, беспечный водитель. Короче, я отскочил к почтовому ящику, он проехал мимо, но не остановился. Я подумал, что ничего страшного не случилось. Но мама-то видела все сверху. Я слышал, как она сказала папе, что машина ждала, пока я буду переходить улицу.
Он по цокал языком.
– Ты можешь попасть куда угодно?
– Куда угодно, где я уже был раньше, в место, которое хорошо помню.
Он проглотил остатки виски.
– Я понимаю, почему ты им нужен. Весьма удобно. Но почему им непременно нужно тебя убить? Если бы я умел то, что ты – или нет, будь я таким типом, как они… Я бы захотел тебя поймать и использовать в своих целях.
– Папа тоже так говорил. Мы читали книжку Стивена Кинга о девочке, которую похитило правительство.