Джампер. История Гриффина

Гулд Стивен

– Самое лучшее, что есть в школе – это бокс, но я получил разрешение еще и на занятие карате.

Он был худой и длинный, хотя и одного со мной возраста. Легко доставал меня ударом ноги, зато я был быстрее. И все же тренироваться с ним – это было нечто. Я пускался на всякие увертки, хотел уклониться от его рук, достать до его почки или подсечь средним ударом ноги. Иногда получалось.

Как-то Генри предложил вместе съесть по десерту.

– Есть время до половины десятого, и есть бар всего в семи остановках по ветке Пикадилли. Ты как?

У меня на языке вертелась дюжина отговорок, но вместо этого я ответил:

– Почему бы и нет?

Мы завалились в «Эспрессо бар» на северной стороне Бьючемп плейс. Он заказал чай, я – двойной латте с сахаром.

– Неудивительно, что ты такой мелкий. Ты сам застопорил свой рост кофеином. Как ты спишь после этого?

Для меня все еще был полдень, но я ответил:

– Может, именно поэтому я такой увертливый.

Потом мы прошли обратно к Бромптон-роуд и Гайд-парк, погуляли немного, двигаясь в восточном направлении.

Разговаривали о путешествиях, местах, где жили. Мы оба бывали в Таиланде, Испании, но он на юге, в Кадисе и Севилье, а я на севере, в Барселоне и Сарагосе. Я рассказывал о «колониях» и Мексике. Он говорил о Кении и Норвегии, о семейном отдыхе в Нормандии. И тут мы заговорили на французском, и – о-ля-ля! – насколько же он превосходил меня произношением! Зато у меня был больше словарный запас.

– Где находится твой дом, мой маленький друг? – спросил он по-французски.

– Маленький? Я умею прошмыгивать под дверью. И живу в земляной норе.

– Что? Как хоббит?

– Как хоббит.

– Квартира в подвале?

– Можно и так сказать. На западе – Америки.

Он подумал немного.

– Да, твои ноги немного волосатые. Значит, и дом должен быть в Ривенделле?

– А? Ну да, конечно. У эльфов.

Он ухмыльнулся и глянул на часы.

– Вот же, блин, мне придется беседовать с директором, если я непотороплюсь.

Мы находились рядом с «Гайд-парк корнер стейшн», и он ринулся к станции, только пятки засверкали.

– Надеру тебе задницу на занятии! – пообещал он через плечо.

– Размечтался!

С тех пор десерт после занятий стал традицией. Когда мне исполнилось шестнадцать, наш класс отправился на турнир в Бирмингем, и нас с Генри поселили в одну комнату, под начальством сенсея Петела.

– Ты никогда не рассказываешь о своих стариках, – заметил Генри, еще когда мы ехали на поезде.

Это прозвучало весьма неожиданно и сбило меня с толку Я моргнул.

– Блин, в глаз что-то попало. – Потом, сделав глубокий вдох, я спросил: – А что ты хочешь знать? Папа преподает информатику. Мама учит детей читать Вольтера, Бомарше и Дидро в оригинале. По мне, так ужасно скучно, но им ничего, нравится.

Я чувствовал себя уставшим: просыпался и засыпал по Тихоокеанскому времени, а здесь приблизительно 9 утра, нулевой Гринвич. Ощущение, словно два часа ночи.

– Судя по штате за занятия, они богатенькие буратины.

Я покачал головой.

– Ну, это не их деньги» Мои собственные.

– Богатая бабушка?

– Дальний родственник, дядя. Дядя Вик. Груз О. Вик.

Меня поборол во втором раунде парень из Ковентри, который был старше меня, но тут сенсей Петел и другой тренер запротестовали.

– Что такое? – бросил я вслед сенсею, шествовавшему к судейскому столу. – Он же честно победил! Он применил молниеносный удар с разворотом.

Судьи выслушали сенсея Петела и вызвали моего соперника. Обсуждение было бурным, а потом рефери вернулся на ковер и объявил, что победил я, а на моего соперника наложены санкции.

Тот бросил на меня испепеляющий взгляд и удалился.

Сенсей Петел объяснил дело так:

– Я видел, как мистер Уикс сдавал экзамен на шодан пять лет назад. И раньше его видел на областных соревнованиях. Регистрируясь, он каждый раз занижал свой уровень, чтобы было больше шансов на победу. Это как если бы третьекурсник сдавал зачеты на первом курсе. Разве это справедливо?

Ха.

Я выдержал еще два раунда и затем меня разгромил парень из Паддингтона, который даже не пытался блокировать мои атаки. Он просто наносил удары одновременно со мной, отшатываясь то в одну сторону, то в другую, чтобы избежать моей ступни или руки. Три очка и все.

– У него можно многому научиться, – потом сказал Генри. Сам-то он не прошел дальше первого раунда.

Мы уселись наблюдать, как пэддингтонский каратист разминается, чтобы я уж совсем не зазнался от чувства собственного превосходства.

Сенсей Петел потребовал, чтобы все мы участвовали в состязании ката, и я был очень удивлен, когда занял второе место среди коричневых поясов.

– Вот видишь! – сказал сенсей. – Вот что бывает когда приложишь немного усилий. – И потрепал меня по голове.

Приз был величиной почти вполовину моего роста. Хорошо бы с ним в поезд пустили.

– Памятник, вот что это такое! – хихикал Генри. – Памятник твоему величию.

– Упорству и стойкости, – уточнил сенсей.

Позже он подошел к нам, перед тем как отправиться на обед с другими судьями и своим учителем, приехавшим из Окинавы.

– Вы сами справитесь?

– Конечно, сенсей.

– Тогда увидимся в отеле. Не позже десяти, договорились? Тут есть танцплощадка, если хотите, и еще кинотеатр на Брод-стрит, понятно, да?