Джампер. История Гриффина
Шрифт:
– Да, сенсей.
Мы переоделись и оставили свои кимоно и «памятник» в гостинице. Генри называл его теперь памятником моей водостойкости. Гуляя, мы набрели на паб, в котором еда не производила впечатление «чрезмерно полезной», по выражению Генри.
– Пойдем-ка лучше в столовую. А то все время вегетарианская еда с салатом.
Мы заказали рыбу с картошкой и мгновенно все умяли.
– Но знаешь, от жирной еды у меня пойдут прыщи по всему лицу, – сказал Генри, не оставив ни крошки на своей тарелке.
–
– В любом случае, – подытожил он, – если прыщи всегда вылезают от той пищи, которой меня пичкают, не думаю, что парочка кусочков рыбы с картошкой ухудшат результат.
Генри подцепил последний кусочек картошки с моей тарелки.
– Смотри, кто реально потонул в проблемах! – Он махнул рукой назад, в сторону бара.
Это был Уикс, дисквалифицированный борец из Ковентри. Он сидел в углу с наполовину выпитой пинтой и двумя пустыми кружками. Он посмотрел на нас, и наши взгляды встретились. Я опустил глаза и повернулся к Генри.
– Похоже, мистеру Уиксу больше восемнадцати.
– Зачем он все это делает? Зачем врет о своем уровне? И что он с этого имеет?
Я пожал плечами.
– Может, у него есть целая полка призов, чтобы производить впечатление на девчонок. – Я быстро глянул в сторону. – Слушай, он все еще смотрит на нас!
– М-м-м. Ну что ж, пожалуй, должно пройти какое-то время, прежде чем я буду готов съесть пудинг. Давай глянем, что идет в кино.
– Отлично.
Мы уже заплатили, и Генри положил на стойку чаевые, солидно бросив барменше:
– Купи себе что-нибудь.
Она засмеялась, а я всю дорогу, пока мы шли через парк на Брод-стрит, подтрунивал над ним.
Оказалось, Уикс нас уже ждал.
– Думаешь, тебе удалось посмеяться, да?
Я замер. Зеленоватый свет был ярким, он лился отовсюду, но рядом никого не было.
– Я не смеялся над тобой, приятель!
– Я тебе не приятель.
– Да, – сказал Генри, – не приятель. Мы даже не знакомы. – Генри вцепился мне в руку и потащил прочь. – Пойдем сюда, ладно?
Он повернул, и я пошел рядом, ощущая спиной дикое напряжение, но первым он ударил Генри, и я могу поклясться, что слышал, как у моего друга что-то хрустнуло.
Я хотел проверить, что с ним, но Уикс уже повернулся в мою сторону, а я знал, насколько этот гад шустрый. Я ставил блок за блоком, но его удары были очень сильны и причиняли боль моим рукам или даже пробивались сквозь них, моя блокировка не помогала. Я задел его только один раз, здорово задел, выбросив вперед ногу и попав в бок.
– Ну что ж, это получше, чем ты демонстрировал на матче! – сказал он. Его ухмылка стала мерзкой. – Думаю, не стоит больше сдерж…
Я отступил в зенкутцудачи и сделал геданбараи, низкий блок.
Он засмеялся. Я был все еще в десяти футах от него, но он уже начал поднимать руки, когда я сделал шаг вперед и ударил, высоко держа голову.
Я прыгнул, покрыв расстояние между нами, и мой кулак врезался в его рот.
Он отлетел назад и не встал.
Генри сидел на земле с вытаращенными глазами, зажимая бок. Уикс дышал, пульс бился, глаза моргали, но изо рта у него сочилась кровь. Я ущипнул его чуть выше бедра, тот дернулся.
– Чувствуешь? Уже хорошо.
Затем я вернулся к Генри и помог ему подняться.
– Ты в порядке, друг?
– Нет. Думаю, он сломал мне ребро. И может быть, у меня сотрясение.
Я посмотрел на него.
– Почему ты так думаешь?
– Я отключился на минуту, когда ты его двинул. Так мне кажется. Видел, как это начиналось, видел, как закончилось…
– Как меня зовут? Какое сегодня число? Кто у нас премьер-министр?
– Грифф. Суббота, восемнадцатое. Тони, чтоб его, Блэр.
– Ну, может, ты просто моргнул. Как думаешь, стоит нам найти бобби для мистера Уикса?
Генри вгляделся в пятно крови, растекающейся по подбородку Уикса.
– Нет. Я думаю, он свое получил.
Я помог Генри дойти до отеля и нашел доктора Колника.
Доктор был одним из старших членов карате-клуба обладателем черного пояса третьей степени. Думаю он имел специальность кардиолога, но имел такой опыт по соревнованиям и тренировкам, что разбирался и в травмах, и в контузиях.
Доктор Колник поцокал языком и увез Генри в городскую больницу на рентген, чтобы убедиться, что сломанное ребро не проткнет легкое. А когда тому поставили диагноз «микротрещина», он его туго перебинтовал. И продезинфицировал мою руку. У меня была глубокая ссадина между костяшками, которую я даже не заметил.
– Зубы, скорее всего, – сказал доктор. Зубы.
Мы сели на обратный поезд утром. Генри сидел неестественно прямо, а я сочувствовал ему, но был дико уставшим и злым.
– Не думаю, что стоило поворачиваться к нему спиной.
– Отвали!
Эта поездка вообще оказалась странной. Кроме удара (и какого удара!), я ни разу не прыгнул. Я приехал в Бирмингем на поезде, погулял, и вернулся поездом в Лондон.
Ощущения у меня были… необычные. И при том… все казалось нормальным.
Наверное, ощущения нормы мне и не хватало. Мне бы жить на одном месте и добираться до занятий на транспорте, какделают все люди. Б-р-р. Так и вижу, как пытаюсь снять квартиру. «Деточка, а сколько тебе лет? Где твои родители? Ой, оставь свои сказки!»