Джанга с тенями
Шрифт:
— Поединок идет до смерти? — Сурок скосил взгляд на Мейло Труга.
— Когда как. Все зависит от того, что скажет верховному лорду земли вызвавший нас. Если он скажет, что до смерти, значит, до смерти.
— Ты так спокойно говоришь об этом, Мумр, — криво усмехнулся я. — Этот Мейло оказался хитрым парнем.
— Могло быть и хуже, — философски ответил Фонарщик, доставая дудочку.
— Куда уж хуже?
— Если бы граф не влез в разговор, то его слуга мог выбрать себе любого соперника. А тут милорд Паргайд сказал, что обвиняет всех.
— И теперь этому, как его? — спросил Сурок.
— Мейло, — подсказал
— И теперь Мейло придется драться со всеми нами?
— Как же! Разбежался! Теперь все решит жребий. Гаррет, не надо так нервничать, ты в любом случае в этом деле не участвуешь.
— Почему?
— Суд Сагры только для воинов. Ты, Кли-кли и Миралисса — не воины.
— Это я-то не воин? — горя праведным гневом, возразил Кли-кли. — Да я воин получше всех вас вместе взятых! Я даже боевую песню знаю!
— Молодец, Кли-кли, только успокойся, — примиряюще сказал Медок.
— Эй, гоблин, — позвал Кли-кли седоусый воин, услышавший вопли шута. — Спой свою песню.
— А что? Сейчас и спою!
И спел. Да так, что не успокаивался добрых десять минут.
— Хорошая песня, — довольно крякнул воин. — Душевная.
— Ну как? Я воин после этого?
— А то! — абсолютно серьезно сказал воин.
В рядах пограничников засмеялись, за один дневной переход суровые воины успели полюбить шутки и песенки Кли-кли. Наивные! Они просто еще не испытывали очарования от гвоздя в сапоге или ушата холодной воды в постели.
Шут повернулся к нам и показал язык. Слышали, мол, что умные люди обо мне говорят?
Безлюдные места остались в стороне, часу не проходило, чтобы мы не проезжали мимо какой-нибудь деревеньки. Вот только в отличие от наших, валиостровских, эти деревеньки были обнесены частоколом, здесь же находились смотровые вышки с лучниками. Каждый крестьянин Пограничного королевства в любой миг мог сменить соху на боевой топор и дать отпор врагам.
— Как здоровье, Гаррет? — Бледный поравнялся со мной.
— Спасибо, не жалуюсь, а как ты, Ролио? Отошел от стычки с демонами? — не остался я в долгу.
— Так это ты… — протянул Бледный и усмехнулся. — Что-то я не припоминаю, что называл тебе свое имя.
— Ты никогда не отличался вежливостью, Бледный. Пришлось мне все узнавать самому.
— Тем больше у тебя причин печься о своем здоровье, Гаррет.
— О! Я буду очень заботиться о себе, Ролио! Просто очень. Что заставило тебя отправиться в такой долгий путь?
— Проблема по имени Гаррет. Ловко ты украл тот ключ, я оценил, можешь мне поверить.
— Польщен, честное слово.
— Ну, бывай, скоро увидимся.
— Рад был приятному общению.
За этим вежливым, как показалось бы стороннему человеку, разговором крылось очень и очень многое. И все же не думаю, что Бледный начнет действовать прямо сейчас. Вокруг слишком много людей, он не оберется неприятностей, если попытается отправить меня в свет. В тот миг, когда я вдруг ни с того ни с сего упаду с лошади и истеку кровью, Бледному перережут горло. Так что буду ожидать от него подлостей, лишь когда останусь один.
Кротовый замок мы увидели издалека — огромная серая махина, стены которой поднимались в небо на сорок ярдов, а двенадцать прямоугольных башен — на все шестьдесят. Стены ощерились баллистами и катапультами, угрожая любому, кто решит попробовать взять замок штурмом. Широкий ров заполнен проточной водой, попадающей сюда из находящейся рядом реки. Когда мы ступили на подъемный мост, стены угрожающе нависли над нами, проверяя, кто направляется в сердце замка. Я задрал голову вверх — отсюда люди на стенах казались букашками. Сейчас мощные дубовые ворота, обитые стальными листами, были приглашающе распахнуты, решетки подняты, но в случае нападения не всякий таран сможет справиться с такой преградой. Возле ворот на часах стояло два десятка воинов. Начальник караула поприветствовал леди Алию салютом, и мы въехали в ворота замка. Я оказался в коротком туннеле, стены которого щерились бойницами. Возле стены хищно замер дикобраз [35] , в высокой дали, на перекрытиях, на цепях висели чаши, в которые обороняющиеся заливали смолу и горячее масло. Да, дом Альгерта Далли — крепкий орешек, такой нахрапом не возьмешь.
35
Дикобраз — огромный арбалет, в который можно одновременно заряжать и выстреливать до сорока стрел. Используется для обороны замков.
Мы въехали во внутренний двор замка. Двором сие место называлось в насмешку, он вполне мог поспорить размерами с небольшой площадью. Здесь нас уже ожидали.
— Миледи Алиа, — поклонился один из воинов. — Ваш лорд-отец ожидает вас.
— Благодарю, Чиззет. — Леди Алиа спрыгнула с лошади. — Благородные господа, следуйте за мной. Просящий суда — тоже. Чиззет, позаботьтесь о размещении наших гостей.
Естественно, обычного вора на аудиенцию к милорду Доброй Душе не позвали, да я и не напрашивался, если честно. Милорд Алистан, барон Оро, эльфы, граф Паргайд и Мейло последовали за леди Алией, а мы отправились за Чиззетом, который клятвенно пообещал своей леди найти для нас кровати.
Мы получили комнаты в башне Крови, как называли это место жители замка. Хорошие комнаты, с кроватями, тростником на полу [36] и окнами, выходящими во внутренний двор.
Как сказал мне Угорь, в замке такого размера за раз могло находиться более шестисот человек. Огромная туча народа. Кли-кли, не признающий никаких кроватей, расстелил на полу одеялко и смылся совать свой любопытный нос в каждый угол замка. Я тоже было решил прогуляться и выйти во внутренний двор, но явился Алистан Маркауз. Граф сказал, что поединок состоится завтра утром.
36
Пол во всех комнатах замка выстилали тростником.
— До смерти, — глухо уточнил капитан гвардии.
Мое хорошее настроение враз испортилось. Но это еще не все, если мы проигрываем, то ключ, с таким трудом добытый нами, достанется Балистану Паргайду — таков закон суда Сагры.
— Милорд Алистан, а если мы уйдем под покровом темноты?
— Из замка, вор? Суд Сагры для воинов Пограничья — святое. Мы или выиграем, или лишимся ключа. Третьего не дано.
— Я самолично разнесу голову этому хлыщу! — пригрозил Халлас. — Решили, кто выйдет на поединок?