Джарка Руус
Шрифт:
Она уставилась в темноту, не уверенная, что вообще хочет узнать ответ.
ГЛАВА 12
— Сосредоточься, — мягко и ободряюще произнес он, его бестелесный голос раздавался где–то над левым плечом. — Помни, что ты пытаешься сделать. Не спеши и успокойся. Следи, чтобы воздух двигался все время с одинаковой скоростью. Дыши разумом так же, как и легкими.
Она подумала, что это был странный, но точный способ выражения того, что было нужно, и она постаралась все в точности исполнить. Используя свои умения, она выдохнула, а потом направила воздух стойким, концентрированным потоком через поляну к листу, который повис в воздухе на высоте двадцати ярдов. Она наблюдала, как лист парил словно на воздушной подушке, слегка покачиваясь в ответ на нежные струи, вызываемые магией с кончиков пальцев,
— А теперь нежно приподними его, — инструктировал Арен Элессдил, по–прежнему находясь вне поля ее зрения, чтобы не отвлекать ее больше, чем это было необходимо. Он понимал хрупкость того, что она делала. Ему хотелось, чтобы сначала она научилась утонченным маневрам. Те умения, которые полагались на силу и массу, придут позже и гораздо легче.
Хайбер Элессдил приподняла лист повыше, еще на пару футов, так что он оказался вне досягаемости любого, кто оказался бы под ним. Держать его на месте было гораздо труднее, поскольку с высотой потоки ветра становились сильнее, да и сила тяжести оказывала большее влияние. Она чувствовала раздражение от этого упражнения, занимаясь им уже довольно много времени, но была полна решимости добиться успеха. Для дочери и сестры Эльфийского Короля было нелегко продолжать эти занятия, зная, что гораздо проще было бы принять ту судьбу, которую ее отец, а теперь и ее брат, предопределили для нее. Однако, хотя она родилась в королевской семье, она никогда не ощущала себя частью придворной жизни и не думала, что это когда–нибудь изменится.
Мимо пролетела птица с черным клювом и черными кончиками ярко–оранжевых крыльев. Отвлекшись из–за ее красоты, она потеряла свою концентрацию, и лист опустился на землю, где и остался неподвижно лежать.
Ее дядя подошел за спиной и положил руку ей на плечо:
— Она была прекрасна, не так ли? Такая ярко оранжевая.
Она кивнула, испытывая гнев и разочарование от своей неудачи:
— Я никогда ничему не научусь, если продолжу отвлекаться из–за красивых птичек!
— Но тогда ты никогда не найдешь никаких радостей в жизни. — Он обошел ее и встал прямо перед ней. — Не будь так строга к себе. На все требуется время. И практика. Я тоже не сразу научился.
Согретая его словами ободрения, она непроизвольно улыбнулась. Они были на удивление похожи, оба обладали спокойной решимостью и сильными эмоциями. У них были похожие темные лица и волосы, а по росту Хайбер догнала своего дядю, заметно прибавив за прошедший год; у нее уже проявились черты женственности, практически достигнув возраста для вступления в брак, чему ее брат был весьма рад, а ей самой это было ненавистно. Для него было совершенно нормальным желание выдать ее замуж, но она приводила его в бешенство, не желая прислушиваться к его пожеланию. Она любила своего брата, чего нельзя было сказать о нем. На самом деле, за исключением ее матери, самый близкий член ее семьи стоял сейчас прямо перед ней.
Правда, об этом никто не хотел и слышать, поскольку ее дядю не очень–то жаловали в Арборлоне. На протяжении уже многих лет он стал членом семьи, которого все остальные стыдились. Они бы посадили его под замок, если бы он оказался настолько глуп, чтобы жить с ними, но Арен Элессдил давным–давно решил идти другим путем.
Он похлопал ее по плечу и взглянул сквозь густую крону деревьев на небо.
— Полдень. Почему бы нам не перекусить, прежде чем продолжить занятия? Гораздо легче сосредоточиться, когда у тебя не урчит в животе.
Как раз в ее животе и урчало, со смущением поняла она. Иногда она едва себя переносила, как сосуд несовершенных и неуправляемых желаний, который подводил ее на каждом шагу.
Она пошла за ним через лес к деревне, стараясь не отставать, думая, что поесть было бы хорошо, а посидеть в его компании за стаканом эля еще лучше. Она любила говорить со своим дядей — просто говорить с ним. Он был таким интересным; он столько всего сделал в своей жизни. Ему еще не было и сорока, а его уже повсюду знали как друида огромной значимости и силы. Сама Ард Рис считала его незаменимым и за последние годы много раз гостила у него, хотя Хайбер никогда не удавалось присутствовать при этом. Арен Элессдил летал на корабле «Ярл Шаннара» вместе с Ард Рис, ее братом Беком и остальными, чьи имена теперь стали легендарными. Он оказался одним из тех счастливчиков, кому удалось выжить. Если бы не он, Ард Рис, скорее всего, не смогла бы возродить Совет Друидов в Параноре. Именно его поддержка Грайанны Омсфорд стоила Арену места при дворе, заслужила его осуждение и изгнание сначала братом, а теперь и сыном брата. По ее мнению, он не заслужил ни того, ни другого, но она была одинока в своей поддержке и это привело ко все большей изоляции со стороны мужской части дома Элессдилов.
В случае ее дяди, это вряд ли имело какое–нибудь значение, учитывая, чему он посвятил свою жизнь. Он ушел в Паранор в первых рядах новых друидов и вместе с Ард Рис изучал их искусство. Он не был наделен природным талантом, его единственное использование магии прежде ограничивалось эльфийскими камнями, которые он отыскал во время своего давнего путешествия. Но он быстро впитывал знания и его привлекала магия земли, которая была в самом центре учения друидов. Скоро он окончил обучение, став достаточно сильным, чтобы пятнадцать лет назад вернуть свой талант обратно в Западную Землю и поселиться в деревне Эмберен, где он посвятил свою жизнь заботам о земле и ее населении. Он хорошо делал свое дело и все получали от этого большую пользу, и неважно, что думали остальные члены ее семьи.
Проблема, конечно, состояла в том, что никто из них не мог забыть, как, по их мнению, Арен предал своего отца, который умер от рук убийц, подосланных Ард Рис, когда она еще была Ведьмой Ильзе. Они не могли простить Арену обман своего старшего брата, который после того случая стал Королем, состоявший в отправке эльфов служить друидами под руководством женщины, которая убила их отца. Как только обнаружилось, что он являлся частью таких ухищрений, зная истинное положение вещей, вина его была доказана. Тут же был издан приказ об его изгнании, а всем остальным запрещалось даже произносить его имя. К тому времени, он уже ушел учиться вместе с Ард Рис и теми, кого он привел служить ей, первый из многих, кто явился в Паранор. Даже тот факт, что Ард Рис так сильно преобразилась благодаря силе меча Шаннары, никак не повлиял на Элессдилов. Ничто их не удовлетворит, кроме как увидеть ее мертвой, узнать, что ее больше нет. Все, конечно, изменится, когда пройдет достаточно много времени и на троне Элессдилов сменится немало Королей, однако подобные перемены происходят весьма медленно.
— Сколько еще ты можешь оставаться у меня? — вдруг спросил ее Арен.
Она рассмеялась:
— Очень хочется от меня избавиться теперь, когда ты увидел, насколько я бездарна?
— Хорошо, что ты так самокритична, — согласился он. — Тем не менее, меня беспокоит реакция твоего брата на эти участившиеся визиты.
Келлену очень не нравились ее визиты в Эмберен, но даже будучи Королем, он почти ничего не мог сделать, чтобы прекратить их. Она также говорила ему, чтобы он лучше беспокоился о войне на Преккендорране. Эта война досталась ему в наследство после того, как убили его отца, и он решил положить всю свою жизнь, чтобы увидеть, как она закончится победой Свободнорожденных — но в настоящее время это выглядело не слишком вероятным. Разрываясь между управлением эльфами и ведением этой войны, у Келлена для нее было очень мало времени. Она знала, как он ненавидел своего дядю; но он просто не оказывал внимания Арену, потому что это было гораздо легче, чем предпринимать какие–то реальные действия. Естественно, что Келлен еще не понял природы ее визитов. Если он обнаружит, зачем она там бывает — или, точнее, когда обнаружит, — то положит этому конец в мгновение ока. Однако, к тому моменту, как она надеялась, она уже будет учиться в Параноре и окажется вне пределов его досягаемости. Она еще не говорила об этом своему дяде, но думала, что он должен был догадаться. Она не претендовала на трон, поскольку у ее брата были наследники мужского пола, и чтобы на трон села женщина, должна была прекратиться вся череда мужской половины семейного древа. Поэтому для остальных членов ее семьи было все равно, чем она занималась, пока оставалась в стороне от тронных дел.
В данный момент она была готова принять этот компромисс, хотя бывали времена, когда ее решимость подвергалась жестокому испытанию.
— Мой брат в отъезде, он в Преккендорране, — сказала она, отмахиваясь от опасений Арена. — Я его мало интересую. Он и так–то редко справляется, где я. И сейчас он этого не знает, если это уж так важно.
Арен посмотрел на нее:
— А кто знает?
— Мама.
Он кивнул:
— Она вряд ли смирится с твоей страстью к искусству друидов, к секретам изначальной магии. Она видит тебя замужем и рожающей ей внуков.