Джарка Руус
Шрифт:
— Стракен, делай, что должна, но делай это побыстрее! — попросил Века Дарт, и в его голосе чувствовался страх.
Она кивнула, не глядя на него. Ждать не было смысла, раздумьями ничего не добьешься. Она не могла знать, что ждет ее, когда она призовет духов умерших. Здесь все может быть по–другому, не как в Четырех Землях. Это может быть смертельным.
Но это может быть ее единственной надеждой.
Решившись, она начала спускаться.
ГЛАВА 21
Почти сразу же она ощутила присутствие мертвых. Они приняли
Такого явления не могло произойти в ее собственном мире, где духи были заключены в глубинах Хейдисхорна и им не дозволялось вторгаться в мир живых. Однако в Запрете, казалось, мертвым было предоставлено больше свободы, и хотя их еще не призвали из преисподней, они уже шатались по всей долине.
Она также почувствовала еще одно отличие. Призраки, которые окружали ее, не были дружелюбными. В лучшем случае, они были настроены враждебно ко всем живым существам, но она ощутила особую антипатию к себе. Причину этого она не могла определить прямо сейчас. Они не знали ее лично и у них не было на нее какой–то конкретной обиды, что объяснило бы подобное отношение, и все–таки ошибки быть не могло. Она чувствовала, как они щипали ее своими слабенькими уколами, которые воспринимались ею как царапанье. В этом царапанье было презрение и раздражение; а также откровенная неприязнь. Что–то в ней вызывало у этих призраков злобу, и хотя она пыталась найти причину этого, но не могла. Определить, что у призраков на уме, было трудной задачей, их эмоции не были связаны с чем–то материальным и поэтому понять их было нелегко.
Она подумала было воспользоваться своей магией, чтобы разогнать их, дать себе возможность свободно дышать. Однако внутри Запрета ее магия могла иметь непредсказуемые последствия, а она не хотела рисковать шансом поговорить с духами друидов. Цель ее прихода сюда состояла в том, чтобы призвать их, и она не могла позволить себе упустить этот шанс. Эти мелкие призраки раздражали, но вполне терпимо.
Ее путь ко дну долины казался бесконечным. Призраки раздражали ее нервы, как наждачная бумага. Их шепот и ледяное прикосновение беспокоили ее. Она чувствовала, как внутри нее в ответ на эти действия растет то, что она давно похоронила, желание раздавить их, как сухие листья, растоптать своими каблуками. Именно так бы она и поступила раньше и даже не задумалась. Но она больше не была Ведьмой Ильзе и ничто не заставит ее стать ею снова.
Она обернулась на Веку Дарта. Он сидел на вершине, скрестив ноги, зажав руками уши, с напряженным лицом. Он едва сдерживал себя, но решил сделать все, что от него требовалось.
К тому времени, как она дошла до края озера, призраки уже окружили ее, как замерзшие лоскуты шелка, пылающие холодом смерти. Завывание было настолько всеобъемлющим, что она ничего больше уже не слышала, даже хруст камней под ее сапогами. Призраки толпились со всех сторон, собирая свою силу в количестве, пока не накроют ее полностью. За невнимание к их предостережению она будет наказана и задушена. Если она не сможет быстро избавить себя от них, то они одолеют ее.
Она на мгновение взглянула на спокойные воды озера, на его столбы пара, пальцами тумана поднимавшиеся прямо из преисподней. Она знала, что лучше не касаться этих вод. В ее мире, они были смертельными для живых существ, хотя друиды могли это пережить. Здесь же, даже друиды сильно рисковали.
Сконцентрировавшись и собрав в кулак всю свою решимость, она подняла руки и стала делать ими волнообразные движения, чтобы приступит к призыву умерших друидов. Когда воды озера зашевелились в ответ, она добавила нужные заклинания. Медленно воды начали вспениваться, столбы пара прорвались как гейзеры, и само озеро застонало, как разбуженный гигант. Теперь уже призраки отступили, забрав с собой свои стенания и ледяные прикосновения, оставив после себя пустое пространство и тишину.
Избавившись наконец–то от того, что больше всего ее отвлекало, Грайанна направила все свои силы на то, ради чего пришла сюда. Используя свои умения и свой опыт, она обратилась к Хейдисхорну этого чуждого мира, действуя так же, как с его близнецом в Четырех Землях, призывая духов, выманивая их из глубин на поверхность, привлекая их своим зовом. Озеро вздыбилось внезапной судорогой и его зеленоватые воды зловеще потемнели. Неистово и яростно, с ужасающим шумом завертелись водовороты. Озеро зашипело и стало плеваться, как ядовитая змея.
У нее сдавило горло, а во рту пересохло. Что–то шло не так. В отклике озера было какое–то негодование. Какое–то сопротивление. Все шло не так, как должно было идти. Когда корректным образом открывались ворота в преисподнюю, все барьеры должны ослабеть, как приглашение их преодолеть. Духи всегда ждали этого: это был их единственный шанс на короткое время прикоснуться к тому, что они потеряли. Озеро давало им эту возможность и не было никаких причин для недовольства. Однако, здесь происходило именно это. Озеро было не просто недовольным, оно было взбешенным.
Может быть, в этом мире прошло очень много времени с последнего призыва, так что озеро не смогло распознать, что именно происходит? А может, здесь вообще никогда не было подобных призывов?
Всего мгновение потратила она на обдумывание этих предположений, прежде чем еще сильнее сконцентрироваться на стоящей перед ней задачей. Она зашла слишком далеко, чтобы повернуть назад, и не сделает этого, даже если бы и могла. Она приняла решение и выполнит его, что бы ни случилось. Это не было бравадой или безрассудством; только уверенность, что это был ее единственный шанс найти выход из этой тюрьмы.
Все силы, что удалось собрать, потребовались ей для концентрации. Предчувствие кричало ей отступить, прекратить свои действия. Воздух наполнился звуками и ощущениями, которые стирали ее решимость и уменьшали ее смелость. К этому времени Хейдисхорн бурлил, угрожая взорваться, как жерло вулкана, при каждом ее жесте, с каждым новым произнесенным ею словом. Ее магия, как она поняла, была здесь проклятием, разбудив потоки, которые устремлялись в преисподнюю как огонь по пергаменту, сжигая и разрушая.