Джастис

Линн К. С.

В последнее мне трудно поверить. Эти двое вели себя с ней удивительно. Даже Нокс в своей тихой, отстраненной манере. Он не говорит много, но терпеливо слушает, когда она болтает, и позволяет ей следовать за ним повсюду, куда бы он ни пошел.

Брэкстен более открытый, постоянно ее дразнит и заставляет смеяться. У меня такое чувство, что они влюбляются в нее так же сильно, как и она в них.

А вот я — совсем другое дело. Брэкстен достаточно дружелюбен и даже может завязать разговор, но я все равно чувствую обиду. Обиду на то,

что я не подпустила к нему племянницу и причинила боль его брату. Не уверена, простит ли он когда-нибудь меня за это. Черт побери, я даже не уверена, что получу прощение Джастиса. Вот еще одна причина, почему я не уверена, что у нас что-нибудь получится. От этого у меня разрывается сердце.

— Мама, можно мне бросить пенни? — спрашивает Ханна, останавливаясь рядом с большим фонтаном в центре парка. Кремовый мрамор, замысловатые детали и бьющая через край вода — великолепное зрелище.

— Конечно. — Я лезу в сумочку за бумажником и достаю единственный пенни, который у меня есть. — Не забудь загадать желание.

Она сжимает монету в кулачке и, зажмурив глаза, подносит его к подбородку. На моих губах появляется улыбка от того, как рьяно она загадывает это желание, любопытно узнать, что происходит в ее милой маленькой головке, и интересно, смогу ли я сделать это реальностью. Я бы отдала ей весь мир, если бы могла.

— Райан Локвуд?

Я напрягаюсь от удивленного женского возгласа и нервно оборачиваюсь, видя идущую к нам беременную женщину с дочкой. Когда она снимает солнечные очки, я узнаю Джессику Беннетт, девушку, с которой училась в средней школе. Я бы даже назвала ее подругой.

— О боже, это ты, — говорит она, с выражением шока на лице.

Я приклеиваю на лицо улыбку и киваю.

— Как поживаешь, Джессика?

— У меня все отлично. Я понятия не имела, что ты вернулась. Когда ты приехала в город?

— Всего несколько дней назад. Мы здесь ненадолго, — говорю, скорее для себя, чем для нее. — Это моя дочь, Ханна, — опускаю руку на ее маленькое плечико, когда представляю ее.

Она не выглядит удивленной, улыбка не дрогнула. Это наводит меня на мысль, что об этом стало известно после визита шерифа.

— Привет, Ханна, приятно познакомиться. Это моя дочь, Амелия.

Она притягивает девочку к себе. У нее светло-каштановые волосы и большие карие глаза — в точности как у Джессики.

— Привет, — машет рукой Ханна.

— Привет, — отвечает Амелия. — Хочешь поиграть на детской площадке?

Ханна поворачивается ко мне лицом.

— Мама, можно?

Я колеблюсь лишь секунду, надежда в ее голосе делает невозможным ответить «нет».

— Конечно. Но только несколько минут, ладно?

Девчушки подрываются и бегут по траве.

— Будь там, где я могла бы тебя видеть! — велю я ее удаляющейся спине.

Она машет рукой через плечо, быстро семеня маленькими ножками.

— Значит, слухи правдивы, — говорит Джессика с ноткой недоверия в голосе. — Ты действительно

родила ребенка от Джастиса Крида, — в ее глазах нет осуждения, только любопытство.

Я киваю.

— Никогда не верила россказням твоих родителей о том, что ты уехала в Калифорнию, чтобы закончить среднюю школу и поступить в Калифорнийский университет, но до недавнего времени я и за миллион лет не догадалась бы, что они скрывают именно это.

— У меня нет с ними ничего общего, — спокойно отвечаю я. — Мы не разговаривали много лет.

В ее взгляде вспыхивает сочувствие.

— Прости.

— Все в порядке.

Если бы люди только знали, насколько на самом деле ужасны мои родители, они бы поняли, что мне гораздо лучше без них.

— А как ты? — спрашиваю, меняя тему, пока на меня не посыпалось слишком много вопросов. — Полагаю, вы с Барри поженились?

Барри Эндерсон был одним из лучших друзей Дерека. Они с Джессикой встречались почти всю среднюю школу.

— Боже, нет. Я вышвырнула этого ублюдка вон, когда застукала его трахающим Бренду Фабр на выпускном.

Я вздрагиваю от этой новости, но не могу сказать, что удивлена. Барри, Дастин и Дерек всегда считали себя Божьим даром для женщин.

— Мне очень жаль.

Она отмахивается от сочувствия.

— Не стоит. Я сорвала джек-пот. — Она показывает мне бриллиант на пальце, ее улыбка растягивается от уха до уха. — Зовите меня просто миссис Клемсон.

Мои глаза расширяются от шока.

— Не может быть! Ты вышла замуж за Крейга?

Он окончил школу с отличием и был звездным защитником футбольной команды. Воплощение золотого мальчика. Последний раз я слышала, что он стал помощником шерифа в полицейском управлении. Меня удивило, что он работает на такого коррумпированного человека, как шериф Тодер, потому что Крейг всегда был хорошим парнем.

— Конечно. Мы познакомились сразу после того, как я закончила школу, — продолжает она, и в ее глазах светится любовь. — Нас закружило в водовороте летнего романа. Мы были неразлучны. Каждую ночь занимались жарким, диким сексом под звездами, а потом просыпались на рассвете. Было волшебно.

Ее путешествие по тропе воспоминаний вызывает у меня улыбку.

— А еще я залетела, — со смехом сообщает она. — Он надел мне на палец кольцо, я сказала «да», и с тех пор мы идем по жизни вместе.

— Я очень за тебя рада, Джессика, — говорю, не скрывая своих чувств.

— Спасибо. Не так захватывающе, как твоя жизнь, но я приму это, — поддразнивает она, толкая меня в плечо.

— Поверь мне, я бы все отдала за стабильность. — Сожалею о своем признании, как только оно слетает с губ. Отвожу взгляд, ее вопрошающие глаза сверлят меня.

— Знаешь, я не виню тебя за то, что ты уехала, — тихо говорит она. — Я, наверное, сделала бы то же самое.

Мое внимание возвращается к ней, ее слова много значат.