Джайна Праудмур: Приливы Войны
Шрифт:
– Я возмущен и опечален этими новостями, - сказал он.
– Не только вестью о злоупотреблении стихиями, но и всем. Это правда, что земля может всколыхнуться в гневе, если с ней будут плохо обращаться, и даже Нордрассил теперь может оказаться под ударом. Но если сейчас мы остановим нашу работу здесь, чтобы осудить Гарроша - и я не уверен, возымеет ли это какой-либо эффект - мы рискуем уничтожить все то хорошее, что нам удалось достичь. Го'эл, Орда когда-то была твоей. Ты выбрал Гарроша себе на смену. И все мы знаем о твоей дружбе с леди, искавшей мира, Джайной Праудмур. Если ты чувствуешь, что тебе необходимо
Тралл надолго закрыл глаза. Он был огорчен, потрясен, разъярен. Ему хотелось надеть свою броню, схватить Молот Рока и пойти маршем на Оргриммар. Ему хотелось наказать сына Грома Адского Крика за все те глупые, высокомерные, разрушительные поступки, что он натворил. Гаррош был его ошибкой, его ответственностью, и ничьей другой. Тралл пытался привить орочью гордость Гаррошу, но вместо того, чтобы извлечь лучшее, что было в его отце, молодой Адский Крик взял самое худшее.
Но он не мог пойти, не мог утолить свою боль. Не сейчас. Даже если сейчас объявится призрак Джайны Праудмур и завопит о мести, то ему придется услышать "нет".
Он открыл свои грустные синие глаза и посмотрел на Нобундо.
– Я огорчен. Я разгневан. Но это место все еще взывает ко мне. Прямо сейчас нет ничего важнее, чем эта обязанность.
Никто ему не возразил, даже Аггра. Они все знали, как ему дался этот выбор. Регар поравнялся с Траллом и похлопал его по плечу.
– Мы не позволим, чтобы павшие в этом безумном кощунстве - из Орды ли, или из Альянса, умерли напрасно. Давайте почтим их тем, чем мы занимаемся здесь. Давайте вернемся и начнем нашу работу.
Джайна телепортировалась на Штормградскую Аллею Героев, появившись прямо под статуей генерала Туралиона. Обычно на этом самом месте стоял на карауле сам генерал Джонатан, теперь же здесь не было того всадника, который мог бы поприветствовать гостя или при первой возможности выполнить приказ короля. Джайна бросила взгляд на строительные леса вокруг некоторых башен, все еще ремонтируемых после атаки Смертокрыла.
Она надежно скрыла Радужное Средоточие, и хотя Калесгос все еще мог засечь артефакт вместе с ней, ей этого было достаточно, поскольку она не желала тратить время на "приготовления" к встрече с Варианом. Ее лицо и одежда оставались грязными, ее тело было покрыто порезами и изукрашено синяками. Но это было не важно. Она направлялась не на официальный банкет или праздничный сбор, не было необходимости принимать ванну, наносить косметику или даже почистить одежду - настолько она была сосредоточена на своей цели. Джайна пришла сюда по куда более печальной и жестокой причине. Единственной уступкой к своей внешности с ее стороны стал темный плащ с капюшоном, прячущий ее недавно побелевшие волосы с единственной золотой прядью.
До Штормграда, похоже, уже дошли ужасные новости о судьбе Терамора. Городская суета не прекратилась, но теперь в ней чувствовалась тяжесть и мрачность. Солдаты патрулировали улицы, более не кивая и не приветствуя небрежно горожан, оттачивая свой шаг, они внимательно вглядывались в
Джайна еще сильнее закуталась в свой плащ и отправилась к крепости. “Стоять!” Голос был резким, командным. Джайна крутанулась, инстинктивно поднимая руки, готовя заклятья, но вовремя остановилась. Это же был не нападающий на нее ордынец; всего лишь один из стражей Штормграда. Он вытянул меч и, нахмурившись, разглядывал ее. Мрачность обернулась шоком, когда их взгляды пересеклись.
Джайна выдавила из себя улыбку.
– Ваша преданность своим обязанностям похвальна, сэр, - молвила она.
– Я - леди Джайна Праудмур - пришла на аудиенцию с вашим королем.
Она слегка отбросила назад свой капюшон, достаточно, чтобы можно было разглядеть ее лицо. Джайна не припоминала этого человека, но вероятно она сталкивалась с ним на одном из многих официальных визитов. Если нет, то она являлась достаточно известной особой, так что он сразу признал бы ее.
Немного помедлив, он вложил меч в ножны и поклонился.
– Мои извинения, леди Джайна. Нам сообщили, что в живых не осталось никого, кроме тех, кто был за чертой города. Слава Свету, Вы живы.
В этом нет никакой заслуги Света, промелькнуло в голове у Джайны. Это все благодаря самопожертвованию Ронина. Она все еще не понимала, почему Ронин принял свою смерть, позволив ей выжить. Он был любящим мужем и отцом близнецов, лидером Кирин-Тора. Ему было ради чего продолжать жить. Джайна же должна была погибнуть вместе со своим городом, городом, который она так наивно намеревалась защитить.
Тем не менее, она должна была ответить любезностью.
– Спасибо, - кратко поблагодарила она.
Стражник продолжил.
– Мы готовимся к войне, как Вы видите. Каждый из нас... мы все были в ужасе, как услышали...
Джайна не могла терпеть более и жестом остановила его речь.
– Благодарю за Ваше беспокойство, - сказала она.
– Вариан ожидает меня.
Это было неправдой. Он считал, что она погибла, погибла вместе с Киннди, Страдалицей, Тервошем и...
– Я знаю дорогу.
– Не смею возражать, леди. Если Вам потребуется помощь - в чем угодно - любой стражник Штормграда почтет за честь послужить Вам.
Он отдал честь и возобновил свое патрулирование. Джайна двинулась дальше к замку. И здесь стяги Альянса были заменены черными тряпками, висящими на фасаде крепости Штормграда позади огромной статуи короля Вариана Ринна. Джайна видела эту скульптуру и прежде, так что она одарила как ее, так и соседний фонтан лишь беглым взглядом. Быстро преодолев ступени у главного входа в здание, она представилась и услышала, что Вариан, конечно же, скоро примет её.
Ожидая одной встречи, Джайна сразу отправилась на другую, которую она не могла пропустить. Она проскользнула через боковую дверь в Королевскую Галерею.
Там разместилась статуя, которая, как и другие произведения искусства здесь, пережила нападение огромного черного дракона. Некоторые памятники были повреждены, некоторые работы попадали со стен. Все, что нельзя было починить, было убрано, но остальные картины, резные работы и скульптуры остались здесь, ожидая, когда на них обратят внимание и подлатают.