Джайна Праудмур: Приливы Войны
Шрифт:
А пока он отдал приказы об организации в столице Орды триумфального шествия победителей и празднеств, посрамивших бы Тралла. Он не ограничится маршем и одним днем пирований. Гаррош приказал устроить шесть дней торжеств. Бои ящеров на арене! Показательные бои величайших воинов Орды с щедрыми призами! Увеселение за увеселением под аккомпанемент песен лок-тра и лок-ваднод, в то время как по улицам разносили лучший орочий грог.
Когда Гаррош со своей свитой направлялся к воротам Оргриммара, он с удовлетворением увидел толпы ликующих ордынцев, не участвовавших в шествии. Они с каждым разом все громче выкрикивали его имя; их скандирование было подобно грому, и Гаррош послал Малкороку, поднявшему
– Гаррош! Гаррош! Гаррош! Гаррош!
– Они слишком любят тебя, чтобы так просто пропустить, мой Вождь!
– сказал Малкорок, крича во всю глотку, дабы быть услышанным в этом гаме.
– Скажи им о своей победе! Они должны услышать это из твоих уст!
Гаррош посмотрел на толпу и закричал: Хотите услышать мою мечту?
Это казалось ему невозможным, но толпа взревела еще громче. Усмешка Гарроша стала еще шире, и он махнул толпе рукой, заставляя ее утихомириться.
– Мой народ! Вам, оркам, посчастливилось жить в это время. Время, когда я, Гаррош Адский Крик, готов заявить о правах Орды на Калимдор. Человеческая зараза, укоренившаяся в Тераморе, выжжена самой сущностью магии. Ее больше нет! Джайна Праудмур более не будет мешать нам своими пустыми речами о мире. Они не были услышаны, и теперь она и ее королевство превратились в пыль. Но этого не достаточно. Ночные эльфы будут следующими. Они долгое время отказывали нам в том, в чем мы нуждались для простого образа жизни. Мы лишим их жизней, их городов, а тех немногих, кому повезет выжить, заставим бежать в Восточные Королевства. Я, Гаррош, усмирю их и заставлю молить лишь о куске хлеба и уголке для сна, в то время как Орда получит их богатства. Их города отрезаны от поддержки нашими могучими кораблями, и когда мы начнем вторжение, они падут перед нами, как урожай перед косой!
Больше радости, смеха, рукоплесканий, а еще песен, сложенных спонтанно, но под вдохновением его слов:
– Смерть Альянсу! Смерть Альянсу! Смерть Альянсу!
Бейн сидел в холодном, темном трактире в Колючем Холме. В лучах света, проникавшего сквозь дверь, но толком не освещавшего этого места, кружились пылинки. Выпивка была ужасной, а еда еще хуже. Несколькими километрами севернее он мог бы насладиться торжеством, подобного которому еще не видел. Но он чувствовал себя более комфортно именно здесь.
Гаррош запретил распускать войско. Все воины Орды должны были находиться в Дуротаре, но вождь не отдавал Бейну приказа присутствовать на празднике в Оргриммаре. Подобная “оплошность”, по сути, была оскорблением, и Бейн был достаточно умен, чтобы это понимать. И он был даже благодарен, что его присутствие на торжестве не требовалось. Он боялся, что если бы он и дальше вынужден был выслушивать восхваления Гаррошу - восхваления пути зла, на который вступила Орда, восхваления массового уничтожения, проведенного самым трусливым образом - он бы не удержался от вызова с каким-нибудь зеленокожим глупцом. И не важно, кто вышел бы победителем, ибо Орда так или иначе проиграла бы.
В своих мрачных раздумьях Бейн отнюдь не был одинок. Потягивая скверное пиво, он наблюдал за входом. Все больше тауренов прибывало в таверну; кивая Бейну, они занимали свои места. Через некоторое время он увидел Вол'джина. Тролль сидел поодаль от него, но их взгляды пересеклись. Затем, к своему удивлению, он узрел яркие красно-золотые одеяния син'дорай... и рваные одежды Отрекшегося. Его сердце забилось сильнее. Другие видели и чувствовали то же, что и он. Может быть, в конце концов, отыщется способ остановить безумие Гарроша. До того, как придет время Орды платить по счетам.
Соленый морской
Но граждане Штормграда не жаловались на шум, ибо он означал надежду. Это был глас Альянса, бурно протестовавший против смертоносного и трусливого поступка.
Бролл Медвежья Шкура, Вариан и Андуин стояли рядом, глядя на гавань. День только начинался, и паруса, осторожно поднятые на одном из новых больших судов, окрасились в розоватый оттенок от солнца, выглядывавшего из-за горизонта.
– Не думал, что когда-нибудь увижу так много рабочих в одном месте, даже в Стальгорне, - сказал Андуин. По его просьбе ему разрешили остаться в Штормграде до отплытия флота, после чего он должен был вернуться к своему обучению у дренеев. Вариан улыбнулся сыну, довольный тем, что юноша решил остаться. Встреча с Джайной неприятно удивила и расстроила обоих. Андуин испытал настоящее потрясение, видя, как миролюбивая "тетя Джайна" в одночасье исполнилась столь сильной ненависти. Они беседовали до позднего вечера - человек, который не так давно олицетворял собой нынешнее отношение Джайны к Орде, и мальчик, которому оно никогда не нравилось; они разговаривали о том, как на каждого могут повлиять горе и потери, а также война и насилие.
Андуин поднял грустный, но полный решимости взгляд на отца.
– Я знаю, это ужасно, - сказал он.
– И... я понял, что мы должны сражаться с Ордой. Она показала нам, на что способна, и мы не должны позволить ей вновь причинить боль невинным. Но я не хочу быть как Джайна. Таким, какой она стала. Мы можем защитить наш народ - но мы не должны делать это с ненавистью в наших сердцах.
Сердце Вариана наполнилось гордостью. Он не ожидал подобного, хоть и вынужденного, признания от Андуина. И он был искренне удивлен, что сам не разделяет чувств Джайны, поняв, насколько далек он от того, кем был когда-то. В свое время он сам был переполнен гневом и яростью, когда обе стороны его личности боролись между собой. Он в буквальном смысле слова был разделен надвое, и телесное воссоединение его половин было лишь частью сражения. Его учили объединять их духовно при помощи благословения Древнего волка Голдрина. Похоже, он продвинулся в этом достаточно далеко.
Он даже мог бы стать в один день столь же мудрым, как его сын.
Бролл связался с Тельдрассилом при помощи волшебства, недоступного большинству из его народа. Известия о блокаде были мрачными, но вполне ожидаемыми.
– Приятно наблюдать за строительством, - сказал друид, когда они трое стояли рядом.
– Не думай, что ты поплывешь один, Вариан. Многие наши суда попали в блокаду Орды, но есть и другие. Малфурион и Тиранда более чем готовы помочь тебе всем, чем могут. Совсем скоро ты сможешь увидеть несколько десятков наших прекрасных кораблей рядом с твоими.
Андуин повернулся к друиду, вытянув шею, чтобы посмотреть на друга своего отца. Он знал, что Броллу также пришлось испытать потерю, гнев и ненависть. Вариан считал, что принц будет рад видеть, как два бывших гладиатора рассуждают о грядущем сражении с сожалением, а не радостью. Видит Свет, так оно и было.
– Ты ведь не будешь пытаться прорвать блокаду в одиночку?
– спросил Андуин.
– Нет. Сейчас лучше всего приложить наши силы к совместной работе. Мы не должны жертвовать жизнями зря, Андуин. Когда мы работаем вместе, у нас гораздо больше шансов на победу.