Джебе – лучший полководец в армии Чигизхана

Менбек Влад

В племени оронаров, Чиркудай услышал странный рассказ Худу-сечена о том, как появились на земле араты. Он его запомнил.

Попив кумыса, в одной из белых юрт нойона оронаров, Худу-сечен начал баить о древних временах:

– Жили-были в урочище Дарасун, что южнее моря Баргузин, муж с женой в юрте. Они жили одни. Имели несколько овец и лошадей. Жену звали Алан-Гоа, она пасла скот, а мужа: Бурте-Чино, он охотился на оленей, на сохатых, на быстроногих сайгаков. Зиму они проводили в юрте, а летом превращались в зверей: она в пятнистую лань, а он в серого волка.

Много

ли, мало ли времени утекло, а родились у них два сына. Но однажды летом приключилась беда. Превратились они, как обычно, Бурте-Чино в волка, а жена в пятнистую лань и побежали в степь, где им встретилась стая волков. Звери напали на пятнистую лань. Но ее муж встал на защиту и погиб. Алан-Гоа убежала домой. И осталась она в юрте одна с двумя сыновьями. После этого страшного случая Алан-Гоа уже не превращалась в пятнистую лань.

Сыновья подросли и стали помогать матери пасти скот. Позже научились охотиться. Но это у них получалось плохо, потому что не было отца и некому им было показать, как выслеживать зверей и загонять их в засаду.

Алан-Гоа видела это, однако помочь сыновьям ничем не могла, потому что женщина – хранительница очага, а мужчина – охотник. Лежала она как-то ночью в юрте, смотрела в дымовое отверстие на звезды и вспоминала мужа. И в этот момент к ней по лучу, от яркой луны спустился светловолосый и синеглазый юноша и лег около нее. Алан-Гоа зачала и родила от юноши первого сына, назвав его Бодончар.

Прошло много ночей, а юноша к ней спускался по лунному лучу еще и еще. Но она подсмотрела, что как только он покидал ее, то сразу превращался в желтого пса и убегал в степь. Алан-Гоа стала за него бояться. Не хотела она его терять, как первого мужа. Всё думала: чем задержать его около себя? Но не смогла ничего придумать.

А желтый пес, спустившись к Алан-Гоа в последний раз, сказал, что от первых сыновей, от ее первого мужа Бурте-Чино, в степи появятся араты. А сыновья, которые родились от него, станут основателями кочевых племен.

Рассказал желтый пес немного про себя: пришел он сюда из далекой страны на западе. Его народ был развеян по всему свету пришлыми врагами. Их хотели поработить люди поклоняющееся человеку из племени иудеев. Они совершали колдовство, заставляя купаться летом в реке, после чего люди становились рабами пришельцев.

Поработители были очень хитрыми, они обманули многих воинов племени желтого пса и заставили служить себе. Но не покорённая часть племени собрала юрты и ушла на восток. Шли долго. Много лет. И вот они остановились в Великой степи. Здесь они решили возродить свою былую славу и стать сильными. Здесь они задумали породить новый, неизвестный в мире народ. И этот народ должен будет управляться ханом, при помощи придуманных им законов.

После этого юноша дал завет потомкам: они должны собрать войско и пойти туда, где садится солнце, чтобы освободить его народ от злыдней, которых нужно гнать до последнего моря.

Худу-сечен замолчал, подставил чашку под бурдюк с кумысом, напился сам, напоил Чиркудая. Слушатели сидели тихо, ожидая продолжения истории. Но Худу

не торопился. Он сидел, потупившись, думая о чем-то своем.

– Ну и что же было дальше? – с любопытством спросил один из сыновей нойона оронаров.

Худу-сечен встрепенулся, будто его разбудили, кивнул головой и добавил:

– Выполнить завет никто не смог. Все дерутся друг с другом, делят власть. Нет единого хана в Великой степи. Но он придет и объединит всех айратов, покорит много народов и освободит от рабства племя своего предка, желтого пса.

– Я знаю эту историю, – одобрительно отозвался нойон. – Знаю, что мы потомки желтого пса, но про племя нашего прародителя я не слышал.

– Потомки желтого пса рыжеволосые, светлоокие, – заметил Худу-сечен.

– И это я знаю, – вновь подтвердил нойон. – Самые заметные среди нас – Борджигиды. Я знал Есугея. Он был рыжий и зеленоглазый, не такой черный, как мы. А его отца, Хабул-хана, не застал. Знал я племянника Хабул-хана Амбагай-хагана, того, которого чжурчжени распяли на деревянном осле и заставили долго умирать. А Есугея отравили южные араты. И тот, и другой остались неотомщённые, – нойон повздыхал: – Совсем не стали соблюдать родового закона.

Они поговорили еще немного, и Чиркудай ушел с Худу к бездетным старикам. В этом племени им отдельную юрту не дали.

У них начались сплошные переезды. Худу-сечен как-то сказал, что они с Чиркудаем самые кочевые из всех кочевых племен. В одном из куреней Чиркудай услышал продолжение истории о сыне желтого пса и пятнистой лани, о Бодончаре, прародителе айратских племен. Худу-сечен рассказал, что Бодончар открыл кочевникам настоящую веру в Вечное Синее Небо, где живет свирепый Этуген. Небо не благоволит бездеятельным, Этуген сразу же напускает на них беду и зло. Добро и радость сами не придут, за них нужно бороться.

Еще Бодончар подчинил соседние племена, которые даже не знали, как они называются. Прародитель научил своих соплеменников приручать соколов и охотиться с ними на зайцев, лисиц и волков.

Вот этого Чиркудай понять не мог: как сокол, летающий высоко в небе, мог помогать охотнику? Но спросить не посмел. Он уже догадывался, что для слушателей Худу-сечен нередко приукрашивал свои истории.

А сам байщик, наговорившись в юртах, больше молчал с Чиркудаем. Обоих эта жизнь устраивала.

Осенью они откочевали на своей лошади к уйгурам. И это было ошибкой Худу-сечена. Уйгуры не любили слушать истории о племенах в Великой степи, они любили торговать. Жили уйгуры в глинобитных домах, за высокими глиняными заборами. В домах у них не было очаговых ям, дома обогревались печами. Труба для дыма шла под полом комнаты, и поэтому в доме всегда было тепло.

Косматый Назар, у которого они остановились на постой, сразу же запросил плату вперед. Худу-сечен дал ему кусочек китайского серебра. Но через несколько дней злобный Назар опять стал требовать серебро. И когда Худу сказал, что у него больше нет денег, хозяин раскричался, призывая в свидетели соседей и силы небесные.