Джебе - лучший полководец в армии Чигизхана

Менбек Влад

Продравшись сквозь кусты, Бай Ли остановился. Чиркудай вышел из-за его спины и увидел Ляо Шу и его нестареющего юношу. Опознать их можно было лишь по халатам. Они сидели на земле, привязанные к врытым в землю столбам с перекладиной. Лица потомка императоров и слуги неузнаваемо исказились от мучений, причиненных проросшими сквозь их тела и вылезшими изо рта и из глаз острыми листьями бамбука. Рядом с Ляо Шу валялся его цветной веер, на который кто-то из палачей наступил ногой, сломав пополам.

– Это чжурчженьская казнь, – негромко объяснил

Бай Ли. – Человека сажают задним проходом на молодой побег бамбука и он, прорастая, разрывая плоть на своем пути, медленно убивает жертву. Этот вид бамбука вырастает за один день на длину ладони.

Темуджин долго всматривался в лицо учителя. Пересилив себя, он негромко спросил:

– Тебе нужна помощь?..

– Нет, – тихо ответил Бай Ли. – Мы его похороним по нашим обычаям.

– Я буду тебя ждать, – с трудом проговорил Темуджин, и круто развернувшись, быстро пошел из леска к своему коню.

Торгауды, увидев своего хана, побежали к коням. Назад Темуджин гнал так, будто убегал от злых духов. В курене он сказал, что разрешает всем отдыхать три дня, и скрылся в своей юрте. Чиркудай медленно поехал к себе в сопровождении Субудея и Тохучара. Позади их, отстав, чтобы не мешать им разговаривать, медленно двигались три тысячи личной охраны. Весть о смерти Ляо Шу уже дошла до нукеров, хотя они не ездили со своими командующими в Ляоян. Ждали их в курене Великого хана, под Каракорумом.

– Все-таки чжурчжени добрались до него, – задумчиво сказал Тохучар.

– Этого боялись все, – вздохнул Субудей. – Я понимаю Ляо Шу в том, что ему хотелось уединиться. Но быть без охраны... – он посмотрел на Чиркудая: – Тебе тяжело?

Чиркудай помолчал и хмуро ответил:

– Я считал его своим лучшим учителем. Хотя Ляо Шу так не думал.

– Он для всех нас был учителем, – заметил Тохучар. – Настойчивость Ляо Шу помогла нам создать армию.

– Я знал его раньше, – негромко заметил Чиркудай. Но продолжать дальше не стал, или не смог. Лишь добавил: – Я верил ему.

Субудей кивнул головой:

– Сейчас мы это понимаем.

– Понимаем, – подтвердил Тохучар.

Вскоре в курень Темуджина прибыл Бай Ли со своим полком. На совещании Великий хан в первую очередь сказал:

– Сейчас Бай Ли объяснит, почему он появился у нас.

Медленно поднявшись с кошм, чжурчжень окинул взглядом две сотни командиров, и громко сказал:

– Мой господин погиб. Его убили нынешние правители Китая, мои соплеменники, чжурчжени. Но я всю жизнь служил потомку киданьских императоров. Дело с том, что моего отца убили, вместо того, чтобы наградить. Такие уж подлые мои соплеменники. И это сделали свои. Много завистников. И я понял: мне с моим племенем не по пути. Я до сих пор хочу отомстить за отца. А сейчас и за господина, – Бай Ли сложил ладони лодочкой и поклонился в сторону юга. Помолчав, продолжил:

– Великий хан уже выразил мне благодарность за то, что мы помогли вам в обучении. Но он меня огорчил, сказав, что не хочет воевать с Китаем, как было уговорено ранее с моим господином.

Да,

я понимаю, что обстоятельства изменились, поэтому не буду настаивать на немедленной войне с империей Цзинь. Однако войны не избежать. Мой господин, пусть ему будет хорошо на небе, говорил, что Алтан-хан не потерпит существования рядом со своим государством сильного соседа. А вы и есть – сильный сосед. Император всё равно нападет на вас, чтобы уничтожить или подчинить. Вы должны знать о каждом его решении, чтобы не упустить момент подготовки войск империи к нападению. Вы должны успеть раньше, иначе погибнете.

Я не выдумал ничего. Так сказали астрологи и гадальщики. А они давно предупреждали моего господина, что ему грозит опасность у подножия сопки и в тот момент, когда рядом не будет охраны. Всё так и произошло. А еще гадальщики говорили, что империя будет воевать с кочевниками. Но в этой войне проиграет Китай. Мой господин велел передать вам это, если с ним что-нибудь случится. Он знал, что погибнет.

А еще он велел передать просьбу Великому хану, – Бай Ли поклонился в сторону хмурого Темуджина, нахохлившегося в кресле. – Если он погибнет, как предсказали астрологи, я должен вместе с полком проситься в армию Чингизхана, – он опять поклонился в сторону Темуджина и повторил: – Я прошусь в армию Чингизхана, – и замолчал, ожидая ответа.

Темуджин подумал, посмотрел на командиров:

– Я не буду у вас спрашивать – хотите вы или нет, чтобы в моей армии был полк Бай Ли. Я уже это решил и сообщаю вам – я беру его к себе. Но жить мы все будем не здесь, а в Каракоруме. Если ты, Бай Ли, согласен на это?

– Я согласен, Великий хан, – поклонился Бай Ли и уселся на кошмы. Темуджин покрутил кончик бороды и спросил, обращаясь ко всем командирам:

– Кто против моего решения?

Командиры молчали, посматривая друг на друга.

– Я хочу спросить, – с кряхтением поднялся на ноги Субудей. – Полк Бай Ли будет увеличен до тумена?

Темуджин посмотрел на Бай Ли, принуждая его к ответу. Китаец встал и, отрицательно покачав головой, сказал:

– Я хотел бы оставить свой полк таким, каким он был при моем господине.

Темуджин утвердительно кивнул головой:

– Я согласен.

Субудей уселся на место.

– Я хочу отомстить за моего господина. И все воины полка хотят этого. Мы это сделаем, когда начнется война с империей, – добавил Бай Ли и сел.

– Слишком неравны наши силы, – негромко произнес Темуджин. – Нам империя не по зубам. Но, поживем – увидим.

– Вы победите, – заметил Бай Ли.

Темуджин недоверчиво покрутил головой, но возражать не стал. Помолчав, он перешёл к насущным вопросам,

На одно из совещаний пожаловал Теб-Тенгри. Субудей зашипел на колдуна, Тохучар скривился, а Чиркудай, хотя и испытывал неприязнь, отнесся к гостю спокойно. Теб-Тенгри высокомерно окинул всех взглядом и, пожурив Темуджина за нехорошую привязанность к китайцам, заметив, что его брат Хасар сейчас находится у него: