Джедай почти не виден

Федина Юлия Александровна

— Вот тут — не в курсе. Сроду не слышал, чтоб дохлые джедаи призраками делались. Ну, да и ситх с ними. Неважно.

Дарт Вейдер выжидающе смолк.

— Отец… — губы Люка дернулись и осторожно изогнулись в растерянной улыбке. — Отец.

— Я тоже скучал, сынок.

— И что теперь? — улыбка сошла с губ Скайуокера-младшего.

— Исходим из того, что я — твой отец, а ты — мой сын. Это основа. С остальным разберемся в рабочем порядке.

— Полагаешь, этого достаточно?

— Полагаешь,

что нет? Под Эндором ты думал иначе.

— Теперь за моей спиной триллион жителей Корусканта, за которых я в ответе.

— Ты повзрослел, сын.

— Жизнь заставила.

— На Корусканте остался всего триллион?

— Несколько больше. Но буквально в первый день после Эндора по планета пошел слух о том, что «Звезда смерти» захвачена повстанцами, и Лея Органа летит в Имериал-Сити мстить за Альдераан. Так что все, кто мог улететь, улетели. Этот слух — твоих рук дело?

— Нет. Но я знаю, чьих. И это помогло тогда избежать кровавой борьбы за контроль над столицей.

— Тогда, да. А сейчас?… Это государственный переворот? — угрюмо уточнил Скуайуокер-младший.

— Я бы не стал называть происходящее столь пафосно. Просто, завтра созовешь ваш… террариум единомышленников. Придут, надо полагать, не все. Те, кто послабонервнее, или нахапали много, сбегут, да и ситх с ними. Назначишь меня на освободившееся место. А с теми, кто останется, будем работать.

— Я не смогу тебя назначить. По временной конституции высшие имперские чиновники не могут занимать посты в новой республике.

— У всех сепаратистов так плохо со знанием политической структуры Империи, или ты в меня — дурачок? Что я сенатор какой, прости Господи, или не ровен час — губернатор? Я — лорд ситхов, повелитель тьмы, ученик Дарта Сидиуса. И то, что мой учитель — еще и император по совместительству, является чистой случайностью. Я — ситх, просто ситх. Надеюсь, ваша конституция не предполагает ограничения прав граждан по религиозному принципу?

— Но…

— Не хочешь разводить семейственность в правительстве, представь советником, консультантом, личным телохранителем, просто папой. Кем угодно, лишь бы это позволяло быть рядом.

— Но ты должен дать слово, что завтра не попытаешься убить моих товарищей. Я уже достаточно слышу Силу, чтобы почувствовать ложь.

— Убить? Очень хотелось бы. Но… Других-то нет. Будем работать с теми, кто есть. Кстати, сынок, на Корусканте точно не производят ионное топливо втихаря? А то тут мне один барыга полный бак залил.

— Я даже знаю, отец, откуда он его слил.

Люк наконец-то сумел улыбнуться.

В шлеме Вейдера раздался щелчок и голос:

— Псих Аникею, к вам гость. В смысле — гостья.

— Аникей Психу. Принято. Впускайте.

Дарт Вейдер едва успел повернуться к дверям, как в зал ворвалась

Лея Соло.

— Палач! Убийца! Сволочь!

Мелким предметам лорд позволял беспрепятственно ударяться о броню. Те, что покрупнее, падали к ногам, не долетая. Старинная ваза и правительственная печать осторожно вернулись на прежние места. Впрочем, печать пыталась влететь в наглые, черные окуляры шлема еще дважды.

— Лея, успокойся пожалуйста. Это — не нападение. Это… Это наш отец.

— Нет! Неправда! Мой отец — Бейл Органа! А мама… она разделила судьбу Альдераана…

Новая порция едва ли принятой в королевском дворце Альдеры брани, и антикварная ваза разбилась-таки о шлем Вейдера.

— Твоя мать — сенатор от Набу Падме Амидала Наберрие умерла, когда вы едва родились.

— Ты?

Лея не спрашивала. Она обвиняла, заранее зная имя виновника гибели той, кого принцесса ни разу в жизни не видела, но уже готова если и не любить, то сострадать жертве ненавистного ситха.

— Скорее всего, да, — не стал отрицать Дарт Вейдер.

— Скорее всего? — торжествующе выкрикнула обвинительница.

Но ее не получающая подпитки ярость уже начала угасать. Тяжелые предметы под рукой кончились. Да и тема матери близнецов Скайуокеров волновала больше многих иных.

— Сам я ее мертвой не видел. Но повелитель Сидиус сказал, что я не сдержал себя в порыве гнева, — почувствовал этот интерес Скайуокер -старший.

— Император сказал…. Дядя Оуэн с Оби Ваном тоже много чего про тебя рассказывали. Каждый свое, но оба врали.

Насмешливым тоном Люк маскировал виноватую растерянность. В отличие от сестры, он с детства знал, что сирота. Мальчишеское воображение рисовало обязательно героический образ отца. А вот о матери знал, что она умерла родами, и только. Сейчас от этого незнания становилось стыдно.

— Расскажи о… о ней, — справился с сумбуром мыслей в голове Люк.

Притихшая сестра не возражала. Только Вейдер молчал. Во вдруг обрушившейся на комнату тишине слышно лишь его тяжелое дыхание. Словно испугавшись этого звука, лорд резким движением стянул с головы шлем. Вытер пот с раскрасневшегося лица.

Лея испуганно ойкнула. Люк отметил заметное улучшение в состоянии отца со времени их предыдущей встречи. С его губ едва не сорвался шквал вопросов: и про чудесное исцеление, и про неведомых, но могущественных союзников отца, и много еще про что. Но он сдержался. Услышать о матери сейчас важнее.

— Я и сенатор Наберрие… то есть я хотел сказать… Ваша мама…. Стоп. Лучше не так. Принцесса, в смысле Лея, тот старый дроид-переводчик с вашей яхты цел еще?

— С3-РО?

— Да.

— Конечно. Он в приемной. Он… Он знал маму? Но почему тогда не рассказывал о ней?!