Джедай почти не виден
Шрифт:
— Вы ж в душе гуманист, доктор.
— Ну… разве что глубоко к душе.
— Вот и напоите коллегу валерьянкой.
— Какая валерьянка? Вы мне эти дилетантские советы бросьте, милорд. Только спирт и еще раз спирт.
Начмед подхватывает профессора и направляется в сторону ординаторской. Лея задумчиво смотрит вслед. Я тоже. Уж очень явственно в мозгу Ворса читается идея к утру загрузить мертвецки пьяного коллегу на одну каталку с трупом и так назад в клинику отправить. Почему нет? Все поймут, как намек Дарта Вейдера: «еще раз такое повториться, ты — труп».
—
— Те, кто по-настоящему боятся — обманывать не пытаются. Флотские знают, что голову открутить я могу, но за дело. А про мою несусветную и немотивированную жестокость болтают на гражданке, причем во вполне конкретных кругах.
— В кругах Бейла Органы?
— И его тоже.
Ну вот, опять альдераанец между нами. Меняю тему.
— Ты сюда покойника воскрешать приходила?
— Нет. Хотя отчаявшийся профессор хватался за эту идею, как за соломинку. У меня к тебе просьба. Можно?
— Слушаю.
В душе вновь колыхнулась ревность. На людях Лея обращается ко мне «лорд Вейдер», а один на один — ни как. Просто «ты». Я все понимаю. Но мне от этого больно.
— Тебе Пин Рроус еще зачем-то нужен?
— Не нужен. Только я его потрепал сильно. Губернатор Клор гораздо целее. Он не подойдет?
— Здоровьем господина Рроуса я как раз занималась. Но и губернатор пригодится.
— Для чего?
— Для опытов.
— Надеюсь, живодерских?
— Отчего такая кровожадность?
— От чувства неудовлетворённой справедливости. Если по совести, эта парочка накуролесила тут столько, что десять лет на рудниках Кесселя — минимум. По уму же, как только будет оформлено вхождение Барра в состав Союза, Люк объявит амнистию по всем баррским эпизодам.
— Да. План интеграции новых территорий госпожи Айсард.
— Вот я и полагаю правильным, чтоб они не просто сидели и тряслись в ожидании суда, которого не будет, а перед тем как уйти на все четыре стороны, отделавшись легким испугом, огребли по заслугам.
— Полагаешь, что сделанное с Рроусом, называется легким испугом?
— Нет. Именно поэтому прошу обратить внимание на Клора. Так все же, чего ты задумала?
— Найти Йоду. Для этого мне нужны одаренные. Но ты не подойдёшь. Слишком заметен в Силе.
— Дочь, тебе в последние часы водоворотики в Силе не мерещились?
— Нет, а что?
— Авантюрно как-то. Ладно, пробуй. Только связь со мной постоянно.
— Хорошо. Только не в Силе. А просто комлинк с видеокамерой. И с Рейвиком посидишь завтра?
Нет, все-таки она меня любит.
Глава одиннадцатая. Пять минут тишины 3. Суета сует и интерлюдия про педсовет
Утро идеального выходного дня. Сижу на диване с чашкой кафа. Рядом деловито копошится Рейвик. Напротив бубнит проектор. Только вместо халата и тапок — броня. И шлем возле дивана стоит. Пятнадцатисекундная готовность рвануть на помощь Лее.
Нет. Задуманное дочерью вполне разумно. Во всяком случае, гораздо разумнее ее согласия лететь на осмотр завода, когда местные с перепугу могли не захватить,
А смотрю я вовсе не новости или сериал. Для меня трансляция куда интереснее организована. Репортаж про вчерашний вечер гражданина Клора. Его только что ввели в просторное помещение с несколькими прикрученными к полу стульями, столом и проектором под потолком. Штурмовик прикрывает дверь, оставляя арестованного одного. Тот тревожно озирается, но приходит к выводу о том, что на место проведения пыток помещение не тянет, и немного успокаивается. Хотя трясло его изрядно. Клор не сумел выполнить волю Дарта Вейдера, которому нужны не приложенные усилия, а результат. О последствиях недовольства ситха лучше не думать. Но не думать получалось плохо. Нет, пока его пальцем никто не тронул. Офицер, ведший допрос, и охранники вели себя предельно корректно. Но пример бедняги Пина Рроуса напоминал о том, что ситуация может измениться в любой момент.
Пискнула открывающаяся дверь, и в камеру вводят только что помянутого Рроуса. Клор нервно ерзает на месте, глядя то на замершего в дверях охранника, то на подельника. Наконец решается и тихо шепчет.
— Как ты?
Сидящий рядом человек только нервно дергает уголками губ.
Неприязни друг к другу они не испытывают. Ровесники. Учились в одном вузе на параллельных потоках. Потом жизнь развела по разные стороны линии фронта. Рроус прибыл на Барр ловить повстанца Клора. Так что с того? На то она гражданская война и есть. Потом война кончилась, и они вполне дружно работали вместе. Вляпались тоже вместе. Делить нечего. Просто Рроус полагает, что говорить тоже не о чем. Они проиграли. Остается ждать последствий. Неугомонный же Клор еще надеется выпутаться. Судорожно ищет выход. И еще ему стыдно перед людьми Барра, которых он вроде бы должен защищать, и перед похищенной женщиной, потому что не по-мужски.
Поэтому несмотря на то, что разговор не клеится, бывший губернатор возится еще немного и опять шепчет.
— Бородатого джедая Вейдер взял. Сам видел, как в транспортник грузили. А зеленый коротышка убег.
— Рад за него, — ехидно фыркает Рроус.
— Угу. Только нам что делать? Если темный лорд решит, что мы про ушастого что-то знаем, он нам мозг наизнанку вывернет.
— Решит — значит вывернет. Ничего с этим не поделаешь. Раньше валить надо было, теперь метаться поздно.
— Да я эту зеленую тварь только раз и видел!
— Это ты Вейдеру рассказывать будешь. Только он не спросит — сразу в мозги полезет.
Губернатор хочет было возразить, но тут в дверях появляется Лея. Мужчины смолкают и поднимаются с мест. При этом Рроус облегченно выдыхает: меня он хотел видеть гораздо меньше. Клор же, напротив, еще больше суетится, заподозрив, что вишенка от яблоньки недалеко падает. Это он очень некстати вспомнил, как пытался клеиться к госпоже послу. Весьма активно приставал, не смотря на то, что ему четко дали понять, даме это неинтересно. Теперь судорожно соображает: ему папенька яйца оторвет, или девушка сама справится.