Джек на Луне
Шрифт:
– Что, здесь? – она выразительно обвела рукой устроенный мной апокалипсис.
– А? Нет, - мне удалось нашарить футболку под буреломом вешалок. – На берегу, кажется.
– Ага, - глубокомысленно протянула ма. – Куда это ты?
– Шлем искать, - бросил я от двери и шмыгнул в коридор.
Я крутил педали вдоль озера – быстрее и быстрее. Свернул на тропинку в лес. Пошли кочки, взгорки, песок. Пришлось поработать передачами. Это отвлекало от мыслей. От мелькающих под веками картинок. Я сижу на корточках в углу, вжимаясь в кафель. На меня падает горячая вода. Кран открыт на
Рыча, я взлетаю на вершину очередного холма, виляю вниз между деревьями, попадаю на тропу для верховых. Увязаю в песке и, задыхаясь, волоку байк на горбу, пока снова не начинается трава. Скоро я совсем теряю ориентацию – вокруг только тишина и высокие деревья. Но потом поблизости раздается паровозный гудок, и я понимаю, куда меня занесло. Это старая железная дорога и поезд-ветеран с паровым локомотивом – аттракцион для туристов. Значит, рядом кемпинг. Жажда рвет глотку, и я поворачиваю туда. Напиваюсь из-под крана и долго сижу на скамейке у детской площадки, неотличимый от других отдыхающих. Обычный парень, как все.
Это снаружи, а внутри дырка. Червоточина. Трещина. Неужели Себастиан прав, и я всегда был таким? Ведь заставило же его что-то выбрать меня? Счастливые детские голоса отгоняли призраки башни, держали их на расстоянии, так что слова Себастиана щекотали край сознания едва слышным шепотом: «Грязный смазливый мальчишка, тебе повезло, что я встретил твою мать. Если бы не я, тебя бы давно отымел брюхастый алкаш, ее бывший, или один из тех перков постарше, с которыми ты баловался хэшем. Пойми, такие, как ты, всегда будут притягивать таких, как я. Всегда. Это все равно бы случилось с тобой, раньше или позже».
– Крутой байк!
Я чуть со скамейки не кувыркнулся. Не заметил, как он подошел – высокий пацан, плотный, рыжий, с обожженной солнцем красной мордой. Стоит и показывает на «Призрака» рукой в веснушках:
– Твой?
Нет, блин. Я просто мимо проходил.
– Прокатиться дашь?
Ага, щас.
– Ты что, глухой?
Говорят, если таких игнорировать, они отвязываются.
– А может, немой?
Или начинают заводиться. Но тут я заметил кое-что интересное в кармане туго обтягивающих жирноватые бедра шортов. Похоже на пачку сигарет. Почти полную.
– Сигареткой угостишь? – я кивнул на клетчатую выпуклость.
– Тогда можешь поездить, пока курю. Только так, чтобы я видел.
Парень нахмурил толстый лоб, соображая. Рука потянулась к карману:
– Ладно. Только тут не кури. Дети. Давай туда отойдем, - он махнул на скамейку дальше по дорожке.
Я встал, прихватив велик за руль. Обмен произошел под кустами сирени. Рыжий щелкнул зажигалкой, и на мгновение мне полегчало. Я вскочил на лавку и угнездился на спинке для обзора. Клетчатые шорты сделали кружок вокруг детской площадки, пронеслись мимо меня, исчезли за фургонами, но тут же вынырнули на дорожке с другой стороны. Я лениво наблюдал сквозь дым, как рыжий пытается поднять в воздух переднее колесо. В башке стало пусто, и это было хорошо.
Потом рядом с красномордым нарисовалась чикса – крашеные черные патлы, жирная жопа в черных джинсах, мурло бледное, будто она все лето в подвале провела. Короче, персонаж из семейки Адамс. Поболтала с рыжим и ко мне вразвалочку.
– Привет, - глазками крашеными такая на меня стреляет.
Ну, привет.
– Крутой байк.
Ага, я это уже слышал.
– А ты не с нашего кемпинга, верно?
Так, и эта из породы приставучих.
– С чего ты так решила?
– Ну, просто я тебя тут раньше не видела.
Я вздохнул. До фильтра осталось еще несколько миллиметров, раньше времени гасить сигарету не хотелось.
– Может, я поздно ночью приехал?
– Нет, я весь вечер на ресепшене с отцом стояла, а ночью никто не звонил, - чикса улыбнулась, застенчиво демонстрируя стальные брекеты.
– Мой отец – Флемминг.
Это хозяин кемпинга, что ли?
– А я сюда в гости, - говорю.
– Я так и подумала, - махнула чикса волосами. – А к кому ты приехал?
Я отстрельнул пальцами бычок и соскочил с лавки.
– К тебе, сладкая, - а сам слежу глазами за Рыжим. Он вовсю выпендривался на «Призраке» у бассейна и возвращаться пока не собирался.
– Правда?
Я скосился на девочку Адамс. Глазки блестят, ротик приоткрылся, сиськи под майкой от чувств ходуном. Мдя, по ходу, ошибочка вышла. Пора отсюда сматывать.
– Ты знаешь, что за обалдуй на моем байке куролесит?
– А, это мой брат, - бедняжка аж запыхалась, и по щекам мазнуло розовым. – Матиас.
Я свистнул, чикса подпрыгнула:
– Матиас! Хорош кататься. Давай сюда!
Рыжий послушно развернул велик и подкатил к скамейке.
– С тебя еще одна сигарета.
– Это как? – стоит такой, хлопает прозрачными ресницами.
– Да так. Я тебе что сказал? Катаешься, пока я курю. А я докурил уже. Значит, ты должен мне еще одну. Правда, сладкая? – я облапил пухлые плечи Адамс и ткнулся лбом в крашеный висок.
– А, - пискнула она, - да-а, - и смущенно захихикала.
Я вытащил из пачки рыжего, что мне причиталось, вскочил в седло и нажал на педали.
– Это что, твой парень? – донесся сзади пораженный голос Матиаса.
Для девочки Адамс, по ходу, парень был невиданным еще достижением. Даже такой, как я.
1
Тут я должен кое-что объяснить. Долго думал, как описать мою встречу с тобой и вообще, все те события, где ты играешь главную роль – хотя, конечно, ты совсем не играешь, ты просто живешь, дышишь, смотришь на мир своими удивительными глазами. Сначала я хотел так и написать: «ты». Ты ехала мне навстречу, ты обернулась, ты сказала... А потом подумал: память странная штука. Может, то, что я помню, ты и не помнишь совсем. Или помнишь по-другому, и подумаешь, что я тут вру или выдумываю всякую хрень. Ну, чтобы приукрасить там или еще чего. Поэтому решил, что буду писать о тебе, как о других. Лэрке сказала, Лэрке посмотрела... Тогда ты, конечно, поймешь, что это ты, но в то же время это будешь не совсем сто процентов ты, потому что Лэрке – это тот человек, каким вижу тебя я. И если тебе покажется, что он в чем-то лучше, красивее, мудрее тебя – то гони эти мысли. Потому что они и есть настоящая ложь. Истина в моих глазах, Лэрке. В глазах смотрящего. Как бы мне хотелось увидеть тебя еще раз!