Джек на Востоке
Шрифт:
– Вот сейчас он выйдет… Я ему покажу! Он по гроб жизни заречется измываться над честной собакой. Я ему такое устрою… А ну, выходи, несчастный! – Песик яростно заколотил лампой по песку. Результата, естественно, не последовало.
– Не надо, уважаемый, – включилась в разговор отсмеявшаяся девушка. – Его там уже нет. Он исполнил свой долг, а последним желанием вы велели ему вообще не показываться вам на глаза. Теперь он далеко.
Вилкинс хлюпнул носом и зашвырнул старую лампу подальше. Друзья присели рядком на песочке.
– Шут с ним, – наконец вздохнул пес. – Ну, не повезло, с кем не бывает. Восточные сказки предупреждали меня, что от джиннов не жди добра. Пришлось убедиться
– Тогда – в путь? – предложил Джек.
Сэм безоговорочно поднялся, предоставив на своей спине место и девушке, и другу. Когда троица перевалила за ближайший бархан, то с удивлением увидела странного слона, идущего им навстречу. Казалось, животное было склеено из разных лоскутков пестрого восточного ковра! Но самое удивительное, что на нем дружно восседали Лагун-Сумасброд и Байрам-Бабай.
– Где вы шлялись все это время, негодники?! – строго спросил старый волшебник.
Друзья переглянулись и пожали плечами. Однозначного ответа не было…
А в тайной комнате дворца хана ифритов две закадычные подружки скармливали огненному демону длинный стол. Всю прочую мебель он уже слопал, но, как вы помните, обогатил девушек знаниями по управлению магическими вещами. Теперь Шелти и Гюль-Гюль выпытывали у него главный секрет хана ифритов.
– Ну что я могу вам сказать? Полное имя моего господина – Магистр черной магии хан Саюмбамбей, Повелитель джиннов, ифритов и ракшасов. Ну а на самом деле подчиненных у него раз-два и обчелся. Три-четыре ифрита, но они тупы как пробки, для серьезных дел не используются. Так, грязная работа… Джинн, так тот вообще один. Старина Лю-ля-ке-Баб. Да вы его наверняка видели. Он тут за порядком следит, ну и иногда мотается туда-сюда с поручениями. Джинн на самом деле неплохой, но робкий очень, нерешительный. Вот на нем воду и возят. Ракшасы есть, штук пятнадцать. Мелкие злобные демоны. Дай им волю, так они все здесь переломают, а что с них возьмешь? Ума нет – считай калеки! Это раньше наш хан могучим был, пока молод был да силен. А сейчас, не поверите, заклинания забывать стал! Нет, какое-то время он их вспоминал, урывками… Но представляете, что бывает, когда волшебник произносит заклинание и не доводит его до конца? Он как-то раз затребовал ванну с горячей водой, но забыл, как это произносится, – в результате его окунуло в ледяную воду с мылом! Старик потом две недели кашлял, а излечиться колдовством боялся: мол, попытается извлечь из груди кашель, забудется и ненароком вытащит всю дыхательную систему! Нет ничего опаснее недоделанной магии. Как быть? И придумал наш хан такое подспорье – заколдованный пергамент! Теперь, как ему что надо, он пальцами – щелк, и в руках появляется лист белого пергамента. Остается лишь сказать, чего тебе надобно, и на листе тут же возникает нужное заклинание. Остается лишь прочитать. Хрум, хрум, хрум!
– Эй, уважаемый, где обычно хранится эта полезная штучка? – уточнила принцесса.
– А вот этого я вам не скажу, – задумчиво протянул огненный демон. – Во-первых, стол кончился. А во-вторых, честно говоря, и сам не знаю. Хозяин знал, да забыл. Но ведь ему и вспоминать не надо. Щелкнул пальцами, сказал, прочел, листок опять исчез. Эх, девочки-девчоночки! А не угостите ли меня еще чем-нибудь? Так славно разговорились, даже жаль вас отпускать…
– Это что же вы тут делаете?! – раздался сверху возмущенный голос джинна Лю-ля-ке-Баба.
Девушки вздохнули, взяли в охапку волшебные вещи и, попрощавшись с демоном, пошли по лестнице наверх. У люка их встретил рассерженный джинн:
– Почему не слушаетесь? Зачем в тайную комнату ходили? Зачем вещи брали? У, хулиганки нехорошие!
– Накрывай-ка на стол, дорогой ты наш, – подумав, решила Шелти. – Глядя на этого обжору внизу, я тоже проголодалась.
– И я, – призналась дочь султана. – Лю-ля, ты есть хочешь?
– Что? – От удивления джинн даже прекратил ругаться.
– Ну, ведь ты все носишься, работаешь, убираешь, следишь за нами, ни минуты покоя. Хватит! Садись, мы все сами накроем, – поддержала охотница.
Девушки поставили на ковер деревянный столик, и Гюль-Гюль произнесла заклинание:
– Дастархан, встречай гостей!
Маленький столик мгновенно сервировался на три персоны. Гюль-Гюль разлила вино, все трое подняли хрустальные бокалы, чокнулись.
– За знакомство! – предложила Шелти.
Подруги выпили, а джинн неожиданно… заплакал. По его морщинистым щекам текли крупные слезы, капая в вино. Девушки с чисто женским состраданием бросились жалеть несчастного. Джинн разревелся еще пуще, сбивчиво пытаясь что-то объяснить:
– Никогда… за всю службу… Ни разу за все триста лет! Ему это… это и в голову не при-хо-ди-ло-о-о-о… А я ведь… я тоже… У меня же душа есть! И сердце… я же не ка-мен-ный… Ишачу тут… с утра до ночи… Хоть бы кто спасибо сказал! Мне что надо? Мне… много не надо… «Спасибо, Лю-ля-ке-Баб-джан!» – и все…
– Ну, не убивайся ты так, – утешали девушки. – Вот, выпей, закуси инжиром и полегчает.
– Вы… меня за стол сажаете… Поите, кормите, не брезгуете старым джинном… А он? Я ему столько лет… служу… Лучшие годы! Ни разу… стакан воды… ни разу не предложил… Уйду я от него! Клянусь шайтаном, все брошу и уйду. Не хочу… не могу так больше жить. Еще налей, уважаемая. Спасибо… – Джинн выхватил у Шелти весь кувшин и мигом его опорожнил. На дастархане тут же появился другой.
– Подруга, как бы его не развезло от такого количества, – шепотом просигналила Гюль-Гюль.
– Но он джинн. Разве джинны пьянеют? – удивилась дочь рыцаря.
– О Аллах, откуда я знаю?! Но ты только взгляни на него, он за вторым потянулся. Смотри, смотри… он же пьян!
– О… пр…кр…сные пэри моей души! – Икнув, Лю-ля-ке-Баб оглядел подружек самым любящим взором. – Вы оби… обе… обеи… просто пре-ле-с-ть! Да я для вас… Ик! Что только захотите… Ик! Пусть он тока… это… того… в смысле… то есть… образно говоря… Пусть тока поп-ро-бу-ет… вас пр… вр… тить! В баш-ма-ки… Да я… Ик! Его сам… пр… вр… щу – в валенок сибирский!
– Лю-ля-ке-Баб, шел бы ты спать, – ласково попросила Шелти. – Завтра встанешь, мы тебя опохмелим, а сейчас баиньки.
– Как будет… уг…годно, моей зо-ло-то-во-ло-сой госпоже! Сюшию… и того… этого… по…в…нуюс-ся!
Джинн с третьей попытки хлопнул-таки в ладоши и исчез. Девушки в одиночестве довершили ужин.
– Пойдем ко мне, – предложила принцесса. – Надо еще вещи разобрать и определиться с планами на завтра. Интересно, а где шляется наш престарелый жених?
– Понятия не имею, но чем дольше его не будет, тем лучше. Главное, что мы завербовали в свои ряды серьезного союзника.
– Не забудь, как говорил о нем огненный демон: Лю-ля-ке-Баб робок и нерешителен.
– Но у него добрая душа и… он наш друг!
К вечеру Лагун-Сумасброд объявил привал. Восточный волшебник, помудрив над костром, сотворил котел, полный ароматного плова. После ужина оба старика нижайше попросили Мейхани-джан заняться починкой ковра-самолета. Девушка согласилась, тряпичный слон был тут же возвращен в прежнее лоскутковое состояние, а пока волшебники под руководством Мейхани раскладывали на песке сложный узор персидского ковра, Сэм вновь принялся донимать засыпающего Джека: