Джек Пружинные Пятки
Шрифт:
— Бусинка! — прошептал Нед. — Ты жива и здорова! Слава богу! Не лижи мне нос… Прекрати… тише… ты хорошая девочка… Тс-с!
Бусинка так обрадовалась, вновь найдя Неда, что сделала всё, что он ей велел, хоть и не понимала слов. Что же до Неда, то он был так счастлив, что она вернулась, что сам готов был её лизнуть. Бусинка прижалась к хозяину, и они оба обратились в слух.
Из-за двери донёсся неясный шёпот, словно крысиные лапки бегали по костям.
Молчание… И вдруг вопль:
— О, нет! Что за ужасный рассказ! Порочный, безнравственный!
Но чей голос они услышали?
Нед не мог угадать.
И снова послышался шёпот, словно призрак прошелестел своими длинными мёртвыми волосами
Молчание. И снова:
— Нет, нет, нет! Я этого не вынесу! Это слишком отвратительно, чтобы произносить вслух! Ужасно, ужасно, ужасно!
Чей же голос звучал на этот раз?
Снова Нед не смог угадать. Раздался глухой стук, как будто сражённый человек упал на пол… Потом шорох — тело волокли по полу… И наконец отдалённый всплеск воды в реке, что текла внизу.
«Бульк», — подумал Нед.
Вся шерсть на Бусинке стояла дыбом, собачка тихонько заныла. Она не могла больше молчать.
Дверь заскрипела, отворяясь, и на пол упала длинная тень…
Глава 9
А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!!!!
— Итак, — дрожа всем телом, спросил Нед, — кто победил?
Медленные шаги, скрип пыльных половиц… Кто-то приблизился к нему. Нос Бусинки дрожал у уха Неда. Мальчик крепко зажмурился. Молчание было невыносимым.
Нед почувствовал, как чьи-то руки осторожно подняли его.
— Хорошая работа, Нед, — произнёс дьявольский голос.
Нед почувствовал, что верёвки на нём развязывают, и открыл глаза. И тут он понял, что этот человек не мог быть дьяволом, потому что Бусинка жарко лизала его, а значит, с ним всё в порядке.
Ненадолго задержавшись — только для того, чтобы до прихода полиции привязать остальных бандитов (они крепко спали) к кроватям, — Джек, Нед и Бусинка сбежали по шатким ступенькам и спустились к старому причалу.
Но пока Джек отвязывал гребную лодку…
Сколь бы ужасным ни был рассказ Джека Пружинные Пятки, этого оказалось недостаточно, чтобы прикончить Мака. Заскорузлую душу только слегка опалило, но вода быстро охладила её, и теперь он, злее прежнего, крался за обидчиками, обуреваемый жаждой мести.
Но Бусинка спасла всех. Она налетела на Мака так стремительно, словно ею выстрелили из пушки. Её маленькие зубки кусали, маленькие лапки царапали, а рык, вырывавшийся из её глотки, не уступал рёву оборотня.
— Выходит,
Взяв из лодки верёвку, он взвился в воздух на своих пружинных сапогах и, приземлившись, перекинул её конец через блок на крыше склада.
— Пусть повисит здесь, пока не приедет полиция и не заберёт его, — сказал Джек, работая вёслами. — Отсюда открывается прекрасный вид, и если он перестанет извиваться, то сможет любоваться рекой.
Глава 10
Не плачь, малышка…
Никогда ещё Полли не чувствовала себя такой несчастной. В довершение ко всему хозяин «Розы и Короны» велел ей прекратить работу в баре и отправил мыть посуду. Мыльной воде слёзы не повредят, тогда как, капая в пиво, слёзы придавали ему странный вкус, и посетители жаловались.
Полли так сильно хотелось, чтобы Джим вернулся, что она рыдала в голос. Но ему предстояло пробыть в море почти два года, и от этой мысли Полли плакала ещё горше. Ей даже приходилось выливать слёзы из бокала и споласкивать его чистой водой.
Поэтому, увидев в окне судомойни лицо Джима, она вскрикнула от радости.
Джим рассказал Полли, как было дело, и влюблённые присели у огня, пригорюнившись.
— Я считаю, что мы должны вернуть девочек, — сказал Джим. — Бедные маленькие крошки! Знаешь что, Полли?
— Что?
— Я думаю, мы не должны всё так оставлять. Я имею в виду этих управляющих из приюта. Кто-то должен положить этому конец.
— Но ты должен вернуться на пароход, Джим! И тебе нужно передать чемодан тому джентльмену…
— Об этом я не волнуюсь, Полли. Для моряка это дело чести!
Сидя у камина, упёршись сжатыми кулаками в колени, решительно сжав челюсти, Джим выглядел таким благородным, совсем как матрос Уильям из пьесы «Сьюзан с подбитым глазом», перед тем как его повесили на нок-рее.
— О, Джим! — пролепетала Полли.
Она чуть было не поцеловала его, но внезапно всё благородство с него слетело, и его лицо выразило сильное волнение.
— Послушай, Полли, — произнёс он. — Мне в голову пришла блестящая идея! Предположим, опекуны решат, что вернулись мать и отец сироток. Как ты думаешь, должны они отпустить детей?
— Ну, я думаю, они должны так поступить, Джим, но… Что ты делаешь?
Джим раскрыл чемодан и стал рыться в одежде. Он нашёл костюм и приложил его к себе.