Джек Ричер, или Сплошные проблемы и неприятности

Lee Child

BAD LUCK AND TROUBLE

Copyright © Lee Child 2007

This edition published by arrangement with Darley Anderson Literary, TV & Film Agency and The Van Lear Agency

Мужчину звали Кельвин Франц, а вертолет назывался «Белл-222». У Франца были сломаны обе ноги, и его пришлось привязать к носилкам, чтобы загрузить на борт. Ничего особенно сложного. «Белл» – просторное летающее средство с двумя двигателями, созданное для корпоративных перелетов и полицейских департаментов, в нем помещается семь пассажиров. Задние двери, большие, как у автофургона, открываются достаточно широко. Средний

Мотор вертолета работал. Два человека, несущие носилки, пригнулись, спасаясь от воздушного потока, создаваемого вращающимися лопастями, и поспешили к вертолету, один спиной вперед, другой – лицом. Когда они добрались до открытой двери, тот из них, что шел спиной вперед, поставил одну ручку на порог и отскочил в сторону. Другой сделал шаг и с силой затолкнул носилки внутрь. Франц, находившийся в сознании, вскрикнул от боли и слегка дернулся, но ремни на груди и бедрах надежно удерживали его на месте. Мужчины залезли в вертолет вслед за ним, уселись на задние сиденья и захлопнули дверь.

И стали ждать.

Пилот вертолета тоже ждал.

Из серой двери вышел третий мужчина и зашагал по бетонному покрытию в сторону вертолета. Он поднырнул под лопасти, прижимая к груди руку, чтобы удержать на месте галстук, развеваемый ветром. Этот жест сделал его похожим на человека, виновного в каком-то преступлении, но утверждающего, что он не сделал ничего плохого. Мужчина обошел длинный нос вертолета и забрался на переднее сиденье рядом с пилотом.

– Давай, – сказал он и наклонил голову, пристегивая ремни безопасности.

Пилот включил двигатель на полную мощность, ленивый говорок лопастей тут же набрал силу и мощь, и их мелькание исчезло в туче выхлопа. Вертолет с места взмыл в воздух, немного сдвинулся налево, покружил, затем убрал шасси и поднялся на тысячу футов. Опустив нос, он быстро помчался на север.

Внизу проносились дороги, технопарки, маленькие заводы, аккуратные загородные поселки. Кирпичные стены и металлическая обшивка вспыхивали на солнце красными сполохами. Крошечные изумрудные лужайки и бирюзовые бассейны подмигивали в сиянии последних лучей.

Мужчина на переднем сиденье спросил:

– Ты знаешь, куда мы направляемся?

Пилот молча кивнул.

«Белл» устремился вперед, повернул на восток и забрался немного выше, направляясь в сторону темноты. Он промчался над шоссе, кажущимся с высоты рекой белых огней, ползущих на запад, и красных – на восток. Немного к северу от шоссе последние обработанные акры земли уступили место невысоким необитаемым холмам с низкорослым кустарником. Склоны со стороны заходящего солнца были залиты оранжевым светом, а долины и тени словно выкрашены тускло-коричневой краской. Холмы сменились маленькими округлыми горами. Не снижая скорости, «белл» летел дальше, поднимаясь и опускаясь в соответствии с рельефом местности. Мужчина на переднем сиденье повернулся и посмотрел на Франца, лежавшего на полу у него за спиной. По его губам скользнула улыбка, и он сказал:

– Осталось минут двадцать.

Франц ничего не ответил. Он страдал от сильной боли.

«Белл» был рассчитан на полет со скоростью 161 миля в час, так что еще через двадцать минут он удалился от города на пятьдесят четыре мили и оказался за горами, над безлюдной пустыней. Пилот слегка сбросил скорость. Мужчина на переднем сиденье прижался лбом к окну и стал вглядываться в темноту.

– Где мы? – спросил он.

– Там, где были раньше, – ответил пилот.

– Точно?

– Примерно.

– Что под нами?

– Песок.

– Высота?

– Три тысячи футов.

– Воздух?

– Неподвижный. Один-два термальных потока, но ветра нет.

– Безопасно?

– С точки зрения полета – совершенно.

– Тогда за дело.

Пилот еще больше сбросил скорость и завис в трех тысячах футов над пустыней. Мужчина на переднем сиденье подал знак двоим сидящим позади. Оба отстегнули ремни безопасности. Один из них перегнулся над ногами Франца, держа в одной руке свои ремни, и открыл запор на двери. Пилот повернулся вполоборота, наблюдая за происходящим. Он слегка наклонил вертолет, и дверь распахнулась под собственным весом. Затем он снова выровнял вертолет и начал медленно вращать его по часовой стрелке, чтобы движение и давление воздуха не давали двери закрыться. Второй мужчина с заднего сиденья наклонился над головой Франца и резким движением поставил носилки под углом в сорок пять градусов. Его напарник удерживал ногой другой конец носилок, чтобы они не скользили по полу. Потом первый мужчина сделал рывок, точно тяжеловес, и установил носилки почти вертикально. Франц повис на ремнях. Он был крупным и тяжелым человеком. И упрямым. Его ноги стали бесполезны, но верхняя часть тела и руки отлично действовали и были напряжены. Он вертел головой из стороны в сторону.

Первый мужчина достал складной нож, вытащил лезвие и перерезал им ремни на ногах Франца. Подождал мгновение и сделал то же самое с ремнями на груди. Одним быстрым движением. Его напарник одновременно резко поставил носилки вертикально, и Франц невольно ступил на сломанную правую ногу. Он коротко вскрикнул и сделал второй инстинктивный шаг, сломанной левой ногой. Размахивая руками, он повалился вперед и вылетел через открытую дверь в грохочущую темноту и ветер, поднятый лопастями.

В трех тысячах футов над пустыней.

На мгновение повисла тишина, казалось, стих даже шум двигателя. Затем пилот изменил положение вертолета, тот начал вращаться в противоположную сторону, и дверь аккуратно закрылась. Снова заработали турбины, лопасти завертелись в бешеном танце, и нос вертолета опустился.

Мужчины вернулись на свои места.

Тот, что сидел спереди, сказал:

– А теперь домой.

Семнадцать дней спустя Джек Ричер находился в Портленде, штат Орегон, и почти без денег. В Портленде, потому что нужно же где-то быть, а автобус, на котором он ехал два дня, остановился именно там. Почти без денег, потому что он познакомился в полицейском баре с заместителем окружного прокурора Самантой и дважды пригласил ее на обед, прежде чем провести с ней две ночи. Сейчас она отправилась на работу, а он в девять часов утра вышел из ее дома и зашагал в центр, на автобусную станцию, с влажными после душа волосами, довольный жизнью, расслабленный, как всегда не зная, куда он двинется дальше, и имея в кармане всего несколько долларов.

Атака террористов 11 сентября 2001 года внесла в жизнь Ричера два изменения. Во-первых, в дополнение к складной зубной щетке он стал носить в кармане паспорт. В новых обстоятельствах слишком часто требовалось предъявлять документы, включая большую часть способов путешествия. Ричер был бродягой, а не затворником, беспокойным и деятельным, и потому без возражений подчинился.

А во-вторых, он изменил способ общения с банком. На протяжении многих лет после увольнения из армии он звонил в свой банк в Виргинии и просил перевести ему деньги через «Вестерн юнион» в то место, где он находился. Но опасения правительства по поводу финансирования террористов практически свели на нет проведение банковских операций по телефону. Поэтому Ричер завел карточку для банкомата. Он носил ее в паспорте, а в качестве пин-кода использовал сочетание цифр 8197. Ричер считал себя человеком, наделенным некоторыми талантами и большим количеством самых разнообразных способностей, большинство из которых были физическими благодаря его высокому росту и огромной силе. Кроме того, он мог определять время, не глядя на часы, и с легкостью совершал арифметические действия. Отсюда 8197. Ему нравилось 97, потому что это самое большое двузначное простое число, и нравилось 81, потому что это единственное число, сумма цифр которого равна квадратному корню из него же. Квадратный корень из 81 равен 9, а 8 плюс 1 тоже 9. Ни одно число во Вселенной не обладало такой изумительной симметрией. Безупречной.