Джек Ричер, или Сплошные проблемы и неприятности
Шрифт:
– Они запаникуют.
– А дальше?
– Решат убить Карлу и Дейва и попытаются проделать все как в предыдущие разы.
Ричер кивнул.
– Согласен.
Он вскочил на ноги и побежал. Нигли последовала за ним.
Глава 76
Ричер бежал прямо к вертолету, до которого оставалось шестьдесят ярдов. Его светлая громада была слегка подсвечена отраженным светом, идущим от города. Нигли терпеливо трусила рядом. Ричер был плохим спринтером – слишком крупным и тяжелым. К тому же у него были набиты карманы. Любой спортсмен из колледжа пробежал бы шестьдесят ярдов за шесть
В тридцати ярдах от них заработали двигатели трех «крайслеров». В темноте их фары показались удивительно яркими – широкие белые лучи света. Фары сразу переключились на дальний ослепляющий свет. Машины тронулись с места, и конусы яркого света заметались по огражденной территории. Ричер и Нигли проскользнули под длинным носом «белла» и прижались к другому боку. Машины разделились и начали ездить по территории в разных направлениях.
Через десять секунд они нашли четыре трупа.
«Крайслеры» затормозили возле тел, находящихся в пятидесяти футах друг от друга. Застывшие лучи фар освещали четыре неподвижных тела, которые отбрасывали диковинные тени. Три далекие фигуры заметались перед глазами Ричера, то погружаясь в полную темноту, то снова попадая в ослепительный свет фар.
– Мы не можем оставаться здесь, – сказала Нигли. – Они вернутся сюда, и мы окажемся в свете фар, как на сцене «Голливудской чаши» [17] .
– Сколько у нас времени?
– Сначала они должны тщательно осмотреть ограду. Около четырех минут.
– Начинай отсчет, – сказал Ричер.
Он оттолкнулся от корпуса вертолета и побежал к главному зданию. Преодолел сорок ярдов за десять секунд. Дверь осталась распахнутой, свет внутри продолжал гореть. Ричер остановился. Затем вошел, ступая очень тихо и держа руку на рукояти «глока», лежащего в кармане. И никого не увидел. Внутри было пусто. Справа находились офисы с невысокими стенами, а слева – открытое рабочее пространство за толстым листовым стеклом от пола до потолка. Там стояли длинные лабораторные скамьи, горел яркий свет, в потолок уходили многочисленные воздуховоды, предназначенные для отвода пыли, пол покрывала металлическая сетка, контролирующая статическое электричество. В воздухе пахло теплым кремнием, как от нового телевизора.
17
Огромный (на 17 630 мест) открытый амфитеатр на склоне Голливудских холмов.
Офисы с правой стороны представляли собой небольшие клетушки со стенами, по высоте доходящими до уровня головы. На двери одного из них имелась табличка «Эдвард Дин». Главный инженер проекта. А теперь человек, отвечающий за качество. На следующей двери Ричер прочитал: «Маргарет Беренсон». Дракониха. На тот случай, если она хотела поговорить
А на следующей двери было написано: «Аллен Ламейсон».
Дверь была распахнута.
Ричер сделал вдох. Вытащил из кармана «глок». Вошел в открытую дверь и остановился на пороге. Перед ним предстало помещение восемь на восемь футов: письменный стол, кресло, стены, телефоны, шкафы, кипы бумаг.
Ничего необычного.
Если не считать того, что за столом сидел Кёртис Мани.
У стены стоял чемодан.
В комнату вошла Нигли.
– Прошло шестьдесят секунд, – сказала она.
Мани продолжал неподвижно сидеть за столом. На его лице застыла маска обреченности, как у тяжелобольного человека, который ожидает вердикта другого врача, но понимает, что диагноз будет столь же ужасным. Пальцы рук, лежащих на столе, были переплетены. Пистолета Ричер не заметил.
– Ламейсон был моим напарником, – сказал Мани, словно это все объясняло.
Ричер кивнул:
– Верность – подлая штука.
Темно-серый дорогой чемодан аккуратно стоял у стены возле письменного стола. Не самый большой из всех, что доводилось видеть Ричеру. Ничего общего с великанами, которые люди таскают за собой в аэропортах. Но и маленьким его никак нельзя было назвать. Возле замка Ричер прочитал инициалы: «Э. М.».
– Прошло семьдесят секунд, – сказала Нигли.
– Что ты собираешься делать? – спросил Мани.
– С тобой? Пока ничего, – ответил Ричер. – Расслабься.
Нигли навела пистолет в лицо Мани, а Ричер сделал пару шагов, опустился на колени рядом с чемоданом и попытался открыть замки. Они были заперты. Он положил «глок» на пол, взялся кончиками указательных и больших пальцев за застежки, напряг плечи и рванул. Ричер против двух тонких металлических язычков. Силы были неравны. Замки мгновенно сломались.
Он открыл крышку.
– Прошло восемьдесят секунд, – напомнила Нигли.
– День платежа, – сказал Ричер.
В чемодане лежали бумаги с водяными знаками и надписями иностранных банков, а также тяжелые маленькие замшевые мешочки.
– Шестьдесят пять миллионов долларов, – раздался у него за спиной голос Нигли.
– Приблизительно, – сказал Ричер.
– Прошло девяносто секунд, – отметила Нигли.
Ричер повернул голову, посмотрел на Мани и спросил:
– И сколько предназначалось тебе?
– Некоторая часть, – ответил Мани. – Думаю, совсем небольшая.
Ричер аккуратно сложил бумаги и передал их Нигли. За бумагами последовали мешочки. Нигли быстро разложила их по карманам. Ричер поднял с пола пистолет, встал и повернулся к Мани.
– Ты ошибаешься, тебе это не принадлежит, – сказал Ричер.
– Прошло две минуты, – напомнила Нигли.
– Твои друзья здесь, – сказал Мани.
– Я знаю, – ответил Ричер.
– Ламейсон был моим напарником.
– Ты это уже говорил.
– Да, говорил.
– Значит, они знают, что ты здесь?
– Я уже бывал здесь, – сказал Мани. – Много раз.
– Возьми телефон.
– Или?
– Я выстрелю тебе в голову.
– Ты все равно это сделаешь.
– Естественно, – сказал Ричер. – Ты предал шестерых моих друзей.
Мани кивнул.
– Я знал, что этим кончится, когда мы не сумели взять тебя на стоянке в больнице.
– Пробки Лос-Анджелеса, – сказал Ричер. – Они всегда могут укусить тебя за задницу.