Джек Ричер, или Средство убеждения (Убедительный довод)
Шрифт:
– Мы потеряли двоих людей, – продолжал он.
– Убиты?
Агент молча кивнул.
– Даффи доложила о случившемся?
– Она не может, – сказал он. – Пока что не может. Мы действуем неофициально. На самом деле ничего этого не происходит.
– Ей придется докладывать о случившемся. Как-никак, два человека убиты.
– Она обязательно доложит. Но позже. После того, как достанешь информацию на Бека. Потому что мы вернулись к тому, с чего начали. Бек нужен Даффи для того, чтобы оправдать свои действия. Нужен больше, чем когда бы то ни было.
– Как это произошло?
Агент пожал плечами.
– Подонки выжидали. Их двое, нас четверо. Казалось, все должно
– Кто убит?
– Ребята, которые были в «тойоте».
Я промолчал. Телохранителей продержали приблизительно восемьдесят четыре часа. Трое с половиной суток. Даже чуть больше, чем я рассчитывал в самом начале.
– Где сейчас Даффи? – спросил я.
– Мы разошлись в разные стороны. Она в Портленде с Элиотом.
– С телефонами она придумала здорово.
Пожилой агент кивнул.
– Очень здорово. Она за тебя очень переживает.
– Давно они молчат?
– Уже четыре часа. Это все, что Даффи удалось выпросить. Так что вот-вот они оживут.
– Полагаю, телохранители поедут прямо сюда.
– И я тоже. Вот почему я тоже приехал прямо сюда.
– Прошло почти четыре часа, и сейчас они уже сворачивают с автострады. Так что на телефоны теперь наплевать.
– Я тоже так подумал.
– У тебя есть план? – спросил я.
– Я ждал тебя. Мы решили, ты мне поможешь.
– У них есть оружие?
– Два «глока». С полными обоймами. – Он умолк. Отвернулся. – Минус четыре выстрела в мотеле. Так мне рассказали. Четыре выстрела, два трупа. Все выстрелы в голову.
– Нам придется нелегко.
– А кому сейчас легко?
– Сначала нужно найти место.
Я велел ему оставить свою машину там, где она была, и пересесть ко мне. Он сел рядом со мной. На нем был тот самый плащ, в котором пришла в кафе Даффи. Агент забрал его назад. Мы отъехали на милю, после чего я стал искать подходящее место. Я нашел его там, где дорога резко сужалась и делала затяжной плавный поворот. Асфальт возвышался над землей невысокой дамбой. Обочины имели в ширину меньше фута и быстро обрывались каменистым берегом. Резко выкрутив руль, я остановился, сдал назад, снова тронулся вперед и делал так до тех пор, пока «сааб» не встал поперек дороги. Мы вышли из машины и осмотрелись. Лучше места для того, чтобы перегородить дорогу, трудно было придумать. Машину нельзя было объехать ни с какой стороны. Но преграда получилась слишком очевидной, как я и предполагал. Как только телохранители увидят «сааб», они нажмут на тормоза, начнут стрелять и дадут задний ход.
– Надо ее перевернуть, – сказал я. – Как будто произошла авария.
Я взял с заднего сиденья свой сверток. Положил его на обочину – на всякий случай. Заставил пожилого агента снять плащ и расстелить его на дороге. Вывернув все из карманов своего плаща, я положил его сверху. Я собирался перевернуть «сааб» на эту подстилку. Мне было нужно вернуть его без существенных повреждений. Встав плечом к плечу спиной к машине, мы принялись ее раскачивать. Перевернуть легковую машину достаточно просто. Мне не раз приходилось видеть, как это делается. В этом помогут шины и подвеска. Для этого ее нужно сначала раскачать и, когда она начнет отрываться от земли, подхватить ее и, используя момент инерции, перевернуть до конца. Пожилой агент оказался сильным. Он сделал свое дело. Мы раскачали машину так, что она накренилась на сорок пять градусов, а затем, развернувшись, подхватили ее под пороги и опрокинули на крышу.
Машина легла на плащи. Это означало, что ее можно было двигать, не царапая, поэтому мы расположили ее как нужно.
Мы стали ждать.
Нам показалось, ждать пришлось долго. Пять минут, шесть, семь. Я набрал камней, три штуки, каждый размером чуть больше ладони, и стал смотреть на горизонт на западе. Небо по-прежнему было затянуто низкими тучами, и я предположил, свет фар отразится от них, заранее предупредив о приближении машины. Но горизонт оставался черным. Царила полная тишина. Я слышал только отдаленный гул прибоя и дыхание пожилого агента.
– Они должны приехать, – окликнул он меня.
– Обязательно приедут.
Мы стали ждать дальше. Ночь оставалась темной и тихой.
– Как тебя зовут? – окликнул я.
– Зачем это тебе?
– Просто хочу знать. Непорядок, я уже дважды тебя убил и до сих пор не знаю, как тебя зовут.
– Терри Виллануэва, – ответил он.
– Фамилия испанская?
– Естественно.
– А в тебе нет ничего испанского.
– Знаю. Моя мать была ирландкой, а отец испанцем. Но мы с братом пошли в мать. Брат сменил фамилию на Ньютон [6] , как у старинного ученого. В переводе с испанского «Виллануэва» значит «новый город». А я оставил прежнюю фамилию. Из уважения к нашему старику.
6
Созвучно с new town – новый город (англ.).
– Откуда ты родом?
– Из Бостона. Раньше это было совсем не просто – смешанные браки и все такое.
Мы снова умолкли. Я смотрел и слушал. Ничего. Виллануэва пошевелился. Похоже, ему было очень неудобно.
– Терри, ты служил в спецназе? – окликнул я.
– Старая школа.
Тут я услышал шум машины.
И у Виллануэвы зазвонил сотовый телефон.
До машины было около мили. Я различил приглушенный шелест шестицилиндрового двигателя, работающего на больших оборотах. Вдалеке показались лучи фар, зажатые между дорогой и тучами. Звонок телефона Виллануэвы был настроен на безумно ускоренную версию Токкаты и фуги ре минор Баха. Перестав разыгрывать из себя мертвеца, Виллануэва сунул руку в карман и достал телефон. Ткнул в кнопку, оборвал мелодию и ответил. Крошечный аппарат потерялся в его большой руке. Виллануэва поднес его к уху. Выслушал то, что ему сказали. Бросил короткое: «Понял». Затем сказал: «Как раз занимаемся этим». И наконец: «Хорошо». Отключив телефон, он снова растянулся на дороге, прижавшись щекой к асфальту. Телефон остался у него в руке.
– Только что восстановили связь, – окликнул меня Виллануэва.
Значит, начался новый отсчет времени. Я посмотрел вправо, на восток. Бек наверняка постоянно проверяет, не заработал ли телефон. Я предположил, что, как только он услышит в трубке гудок, он отправится искать меня, чтобы сообщить об этом. Я снова повернулся налево, на запад. Шум двигателя автомобиля стал уже громким и отчетливым. Лучи фар взлетали вверх и вниз и поворачивали влево и вправо, повторяя профиль дороги.
– Осталось тридцать секунд, – окликнул я.