Джек Ричер, или Враг

Чайлд Ли

– Маршалл? Маршалла здесь даже не было!

– Он был, – возразил я. – Ты сама об этом догадалась. Ты кое-что мне сказала, когда мы уезжали с базы, чтобы встретиться с детективом Кларком относительно ломика. Помнишь, когда Уиллард преследовал меня телефонными звонками, ты мне кое-что предложила?

– Что я предложила?

– Маршалл прятался в багажнике машины, Саммер. Кумер сидел за рулем, Вассель на пассажирском сиденье, а Маршалл – в багажнике. Так они миновали ворота. Они остановились на дальнем конце парковки офицерского клуба. Кумер открыл багажник, но Маршалл придерживал крышку, чтобы оставаться там еще два часа. Потом Вассель и Кумер вошли в клуб и сделали все, чтобы получить надежное алиби. Маршалл почти два часа просидел в багажнике,

придерживая крышку, пока вокруг не стало тихо. Тогда он вылез и уехал. Вот почему первый ночной патруль помнит машину на стоянке, а второй – нет. Сначала машина там была, а потом Маршалл на ней уехал. Маршалл встретился с Карбоном в условленном месте, и они вместе поехали в лес. Карбон держал в руках портфель. Маршалл открыл багажник и протянул Карбону конверт или что-то другое. Карбон повернулся к лунному свету, чтобы проверить, что ему принесли. Даже осторожный солдат «Дельты» должен был поступить именно так. Ведь вся его карьера находилась под угрозой. Тем временем Маршалл подошел к нему сзади и нанес удар ломиком. И не только из-за портфеля. Он получил бы его в любом случае. Обмен уже состоялся. Вне всякого сомнения, Карбон не стал бы болтать о том, что произошло. Частично Маршалл ударил его из-за ревности к Крамеру. Это один из мотивов убийства. После этого Маршалл забрал конверт и портфель и бросил их в багажник. Остальное мы знаем. Маршалл с самого начала решил, как он поступит, а потому заранее подготовился к тому, чтобы оставить ложные улики. Потом он поехал в сторону базы, а по дороге выбросил ломик. Припарковал машину на прежнем месте и снова забрался в багажник. Вассель и Кумер вышли из клуба, сели в машину и уехали.

– А что потом?

– Они ехали и ехали. Все трое были возбуждены. Но Вассель и Кумер уже знали, что сделал их любимчик с миссис Крамер. Их охватили тревога и страх. Им никак не удавалось найти подходящее место, чтобы остановиться и выпустить сообщника из багажника. Вдруг он весь в крови? Первое безопасное место они обнаружили только после того, как целый час ехали от базы на север. Ты помнишь стоянку для отдыха? Они припарковались как можно дальше от остальных машин, Маршалл выбрался из багажника и отдал им портфель. И они возобновили свое путешествие. Они потратили шестьдесят секунд на изучение портфеля, а потом выбросили его в окно, проехав милю.

Саммер молчала. Она размышляла. Я видел, как дрожат ее веки.

– Но все это лишь теория, – наконец сказала она.

– Ты можешь как-то иначе объяснить все, что нам известно?

Она надолго задумалась. Потом покачала головой и спросила:

– А как насчет Брубейкера?

В этот момент объявили посадку на наш рейс. Мы взяли сумки и встали в очередь. Снаружи все еще было темно. Я принялся считать остальных пассажиров. У меня оставалась надежда, что в самолете окажутся свободные места и можно будет рассчитывать на дополнительный завтрак. Но нет. Похоже, почти все места будут заняты. Очевидно, в январе Лос-Анджелес выглядел особенно привлекательным для обитателей Вашингтона. Вероятно, люди охотно назначают в это время года встречи на Западном побережье.

– Так как же насчет Брубейкера? – вновь спросила Саммер.

Мы двинулись по проходу и нашли наши места. Одно из них оказалось у окна. У прохода уже сидела монахиня. Она была старой. Оставалось надеяться, что она не обладает острым слухом. Мне совсем не хотелось, чтобы наш разговор кто-то услышал. Она встала, чтобы нас пропустить. Я устроился у окна, а Саммер – рядом с монахиней. Мы пристегнули ремни. Немного помолчали. Я смотрел в иллюминатор. Самолет медленно покатил по полю на взлетную полосу и через две минуты уже находился в воздухе.

– С Брубейкером у меня нет полной ясности, – сказал я. – Каким образом он связался с Васселем и Кумером? Кто кому позвонил первым? Он знал повестку дня через тридцать минут после наступления Нового года. Учитывая, каким активным человеком был Брубейкер, можно предположить, что он первым вступил в контакт в Васселем или Кумером и

немного на них надавил. Или они решили, что события начали развиваться по худшему для них сценарию. Они могли сообразить, что Карбон все рассказал своему боссу. Поэтому я не уверен, кто проявил инициативу. Не исключено, что обе стороны стремились встретиться. Возможно, они обменялись взаимными угрозами, а потом Вассель и Кумер предложили найти выход, который устроил бы всех.

– А такое было возможно? – спросила Саммер.

– Кто знает? – ответил я. – Новые объединенные части будут весьма необычными. Брубейкер от этого должен был только выиграть, поскольку его подразделение и сейчас использует весьма необычные методы ведения военных действий. Возможно, Вассель и Кумер обманули его, предложив стратегический альянс. Так или иначе, но они назначили встречу на вечер четвертого января. Вероятно, место выбрал Брубейкер. Должно быть, он проезжал там множество раз, когда ездил из Форт-Бэрда в отель с полем для гольфа. Естественно, он чувствовал себя уверенно. Брубейкер не позволил бы Маршаллу сесть у себя за спиной, если бы испытывал какие-то сомнения.

– А откуда ты знаешь, что сзади сидел именно Маршалл?

– Протокол, – сказал я. – Полковник беседует с генералом и другим полковником. Вассель должен был сидеть на переднем сиденье, а Кумер сзади, так, чтобы Брубейкер мог повернуться и видеть обоих. Ну а на Маршалла Брубейкер просто не обращал внимания. Он ведь всего лишь майор. Кого в такой ситуации будет интересовать майор?

– Они собирались его убить? Или это произошло случайно?

– Собирались, тут не может быть никаких сомнений. У них был план. Удаленное место, где они намеревались бросить тело, героин, который Маршалл привез из Германии, заряженный пистолет. Так что по чистой случайности мы оказались правы. Те же самые люди, что убили Карбона, выехали из главных ворот Форт-Бэрда и разобрались с Брубейкером. Они гнали всю дорогу.

– Они дважды оставляли ложный след, – сказала Саммер. – Героин, тело, отвезенное на юг, а не на север.

– Работа любителей, – возразил я. – Медики в Колумбии должны были заметить цианоз и ожоги от выхлопной трубы. Васселю и Кумеру просто безумно повезло: медики не сказали нам об этом сразу. К тому же они оставили машину Брубейкера на севере. Удивительное проявление глупости.

– Наверное, они просто устали. Стресс. Напряжение, бесконечная езда. Они приехали с Арлингтонского кладбища, побывали в Смитфилде, вернулись в Колумбию, а потом обратно в аэропорт. Почти восемнадцать часов. Стоит ли удивляться, что они совершали ошибки? Однако им все это сошло бы с рук, если бы ты выполнил приказ Уилларда.

Я кивнул.

– У нас совсем нет улик, – продолжала Саммер. – Дело сразу развалится. Нет даже косвенных улик. Одни лишь предположения.

– Именно по этой причине нам необходимы признания.

– Нам нужно очень хорошо подумать, прежде чем предъявлять обвинения. При таком слабом подборе доказательств в тюрьму отправишься ты. За причинение беспокойства.

За моей спиной послышался легкий шум, и появилась стюардесса с завтраками. Она вручила один завтрак монахине, один Саммер и один мне. Трапеза оказалась жалкой. Холодный сок, ветчина и сэндвич с сыром. И все. Я решил, что кофе принесут потом. Во всяком случае, я на это рассчитывал. Я прикончил свой завтрак секунд за тридцать. Саммер финишировала через пару секунд после меня. Монахиня даже не прикоснулась к пище. Маленький поднос так и остался стоять перед ней. Я ткнул Саммер под ребра.

– Спроси, собирается ли она это есть, – сказал я.

– Не могу, – проворчала Саммер.

– Она должна заниматься благотворительностью, – заявил я. – В этом суть ее деятельности.

– Не могу, – повторила Саммер.

– Можешь.

Она вздохнула.

– Ладно, подожди минутку.

Однако она слишком долго тянула с этим. Монахиня развернула обертку и принялась за сэндвич.

– Проклятье, – пробормотал я.

– Сожалею, – сказала Саммер.

Я посмотрел на нее.