Джек в Австралии. Рассказы
Шрифт:
— Вожжи не были пристегнуты, сударь. Никто не смог бы править лошадью! — спокойно ответил он.
На лице мистера Джорджа появилось выражение не то удовлетворения, не то опасения. Но он был настоящим колониальным типом. Он должен был выслушать до конца рассказ о сопротивлении господствующим властям.
— Каков же был финал? — спросил он.
— К сожалению, директор сломал себе ногу, — сказал Джек.
Три австралийца разразились хохотом. Главным образом потому, что Джек сказал «к сожалению» и, видимо, это чувствовал. Действительно, ему было жаль раненого. С той минуты, как директор очутился на земле со сломанной ногой, Джек
Но если бы пришлось начинать все сначала, он, вероятно, поступил бы так же. Не то, чтобы он сожалел, но в душе был все-таки смущен. Это делало его смешным.
— Да вы буян, — заметил мистер Джордж, снова озабоченно покачивая головой.
— Итак, вас выгнали, — прибавил мистер Белл, и ваш отец решил, что самое разумное это перегрузить вас сюда. Конечно, самое для вас разумное! Ручаюсь, что там вы ничему путному не научились.
— Что вы! Мне думается, что я, наоборот, многому научился.
— Когда сеют, да когда жнут, а вдобавок какое-нибудь латинское изречение?
— Нет, сударь, я научился ветеринарии.
— Ветеринарии?
— Да, сударь, заведующий конюшней был ветеринар, и у него, как он это называл, была «слабость». Когда был здоров, он обучал меня ветеринарии, а когда начинался припадок, я ездил за ним в харчевню и привозил его обратно под соломой, в благодарность за обучение.
— Недурная школа, черт возьми, — проворчал мистер Джордж.
— О, это все не было предусмотрено в школьной программе. Моя мать говорит, что если хорошенько поискать, то и в раю можно найти негодяев.
— А вы их разыскиваете? На вашем месте я не стал бы этим заниматься! Особенно в этой стране! На вашем месте я не стал бы лечить скот ради пьяного конюха. Не стал бы также бить окна и плохо запрягать экипаж. И скажу вам почему: это становится привычкой, переходит в обыкновение иметь дело с шалопаями, а тогда вам самому крышка! Ибо здесь, в этой стране, вы достаточно увидите бродяг и негодяев. Это огромная страна, где честный малый может идти своим путем, на край света, если ему угодно. Но стоит ему уклониться от прямого пути и ослабеть, как Австралия ломает его. Берегитесь этой страны, дорогой мой, и не шутите с нею! В Англии, дело другое, там не грех подшутить над старым хрычем. Им это там поделом! Но здесь — нет! Возьмите в руки все ваши силы и всю вашу смекалку для борьбы с кустарником. Страна велика и обильна! Ей нужны люди, люди, а не проходимцы! Вы можете идти своей дорогой и делать, что хотите: будь то сельское хозяйство, будь то овцеводство; можете попытать счастья на золотых приисках. Но что бы вы не предприняли — действуйте как мужчина! Будьте честны с собой и не обращайте внимания на других. Будьте честны с собой!
Джек высунулся в окно и смотрел на тянущийся милями по светлому горизонту с обеих сторон темно-зеленый кустарник. Ему казалось, что он слышит слова матери:
— Заслужи себе доброе имя в собственных глазах и не обращай внимания на мнение людей. Ты сам должен чувствовать, когда в тебе горит настоящее пламя.
Эта история про «настоящее пламя» отнюдь не была ему ясна. Он был склонен думать, что почувствовал его, когда бил окна и когда лечил скот с пьяным ветеринаром. Он сидел, не двигаясь, а австралийцы продолжали свой разговор о колонии.
— Есть ли у вас терпение, выдержка? Есть? Колония нуждается в них, как нуждается в ваших детях, в ваших
Джек не видел конца-краю этим разговорам и мало-помалу как-то притупел. Поезд милостиво остановился у станции, отделенной забором от песчаной площади. Какой-то носильщик, приложив ладони рупором к губам, завопил для большей Ясности: «Перт!» Где мог, действительно, быть город? Все вышли из поезда. Город вставал из песка: деревянные дома с деревянными верандами, заметенными песком.
ГЛАВА II
Близнецы — «овечки».
Джек чувствовал себя после долгого путешествия утомленным и больным. Он был уничтожен, несчастен и все вокруг виделось ему потускневшим, как сквозь немытое стекло… После долгих дней на пароходе он не мог еще привыкнуть к твердой земле под ногами. Он дожидался на платформе. Мистер Джордж опять куда-то исчез. Поезд уже ушел обратно.
Наступил вечер и заходящее солнце сияло на западе, где расстилалось огромное, пустынное море и разливало в прозрачном воздухе аметистовый отблеск, окутывавший деревянные дома, магазины и всю песчаную местность. Но Джек видел всю эту магическую ясность нового мира пасмурной, как сквозь пелену тумана. Он чувствовал освежающее прикосновение ночи, которая внезапно спустилась с неба. И ему казалось, что он смотрит через обратную сторону бинокля на далекую-далекую страну.
Куда пропал мистер Джордж? Может быть, он ушел, чтобы еще раз прочесть письмо или чтобы справиться в банке о чеке? Все пассажиры разошлись со станции, экипажи разъехались. Что делать? Не стоит ли разузнать про какую-нибудь гостиницу? Но мистер Джордж уже подходил к нему с серьезным выражением лица.
— Ваш ветеринар считал, что у вас есть несомненные способности к этому делу? — спросил он.
— Он это утверждал. Отец матери был морским хирургом — быть может, это от него.
— Нисколько, я был знаком со стариком, он ведь тоже был чудаком. Но он в могиле, и мы помянем его только добрым словом. Нет, мне просто хотелось узнать ваши наклонности! Ваш отец желает, чтобы вы на год отправились на какую-нибудь ферму и ассигнует вам один фунт стерлингов в неделю. Вам это известно?
— Да, надеюсь, что этого хватит.
— Конечно, хватит, если вы расчетливы! Я подумал о ферме Эллис. Близнецы как раз у меня. Эллисы — ваши родственники и мои тоже. Все мы здесь, в колонии, подразделяемся на группы и кланы и все между собою в родстве. Ваша мать принадлежит к клану Эллисов. Ферма Эллиса недалеко отсюда и хорошо им самим обработана. Только у него в семье есть хорошенькие юные овечки, да еще дети моей кузины. Так что, если вы сами волк в овечьей шкуре — с виду-то вы очень смирны! — то лучше мне вас туда и не посылать. Молоденькие девчонки и мальчишки, выросшие там, в кустарнике… — послушайте-ка, дорогой мой! Отец прикрыл все ваши проделки молчанием, но вы ведь стоите не перед судом и со мной вам стесняться нечего. Скажите-ка откровенно, почему вас исключили из школы в Бедфорде?