Джекпот
Шрифт:
Я подумал, почему мне нельзя самому снять с неё кофточку, но в следующий момент, она стянула с меня свитер и майку. Я остался сидеть в одних джинсах и носках.
Я не понимал, но продолжал целовать и гладить её. Она начала медленно прокладывать дорожку из поцелуев, двигаясь вдоль шеи, опускаясь всё ниже. Её губы оставляли мокрый тёплый след, который, подсыхая, тут же становился приятно холодным. Она водила по моей груди шершавым кончиком языка, нашла соски и неожиданно надкусила их. Я вздрогнул, она расплылась в улыбке и продолжила путь вниз. Я уже не сомневался насчёт пункта назначения этих поцелуев. Её руки скользнули к ремню, расстегнули его, потянули джинсы вместе с трусами
Аня взяла мой член в левую руку и потянула за кожу вниз. Уздечка натянулась, я напрягся, и головка раздалась в размере от прилившей крови.
Наши с Аней глаза встретились. Между ними возвышалась головка моего члена. Я специально напрягал член, чтобы он становился больше. От этого головка раздувалась, как ноздри жеребца. Анин взгляд изучал меня, она как будто наблюдала за моей реакцией. Мой взгляд выражал томление, полную капитуляцию. Аня имела надо мной абсолютную власть, держа мой член в руке, как скипетр.
Она высунула язык и кончиком провела по головке. От этого мышцы на моём животе начали дрожать, дыхание спёрло, диафрагма отказалась работать. Анина рука сползла до основания, оставив верхнюю часть члена натянутой до предела. Наши взгляды были по-прежнему прикованы друг к другу. Я молил её взглядом не останавливаться, продолжать.
«Ещё, ещё», - шептал я ей взглядом.
И она продолжала: теребила натянутую, как струна скрипки, уздечку, далеко высовывала язык и как будто слизывала мороженое с члена, вытягивала губки в кружочек и погружала их на головку. В этот момент кончик её языка впивался в головку сверху, выискивая мочевой канал. Аня втягивала в себя воздух, создавая вакуум. Она уже не смотрела мне в глаза, её головка начала всё глубже погружаться сверху на мой член, обволакивая его блестящими губками. Самая уязвимая и чувствительная часть моего тела медленно опускалась в горячее пульсирующее лоно, заполненное Аниным соком. Внутри дёргался нежный шарик. Он бился, скользил, сокращался, вытягивался, натирая глянцевую поверхность под самой головкой. Аня ныряла губами на член, полируя до яркого блеска самый верх. Мягкий шарик шлёпался в эти моменты и растекался вокруг головки. Её рука крепко сжимала член у основания, двигаясь в такт с нырянием.
Внутри меня со всех точек тела, с самых отдалённых мест, кончиков пальцев на ногах и руках, мочек ушей, начала собираться энергия. Она устремлялась в одну точку, именно ту, которую так старательно натирала Аня. Энергия концентрировалась, как солнечный свет, пропущенный через увеличительное стекло, постепенно фокусируясь в одном месте. Когда миллионы точек моего тела сошлись вместе, тонкий дымок отделился и вспыхнуло пламя.
Аня уже не понимала, что вытворяет со мной. Потому что моё тело забилось в оргазме, мышцы на руках и ногах напряглись, пресс заставил меня выгнуться, согнуться пополам. Она крепко держала мой член, не давая поезду остановиться, не давя на тормоза, но и не ускоряясь, продолжая по инерции двигаться до полной остановки.
Когда всё закончилось, она всё ещё держала мой член во рту. Потом также медленно, прижимая губки, вытягивая всю слюну, поднялась, и наши взгляды снова встретились.
Я был благодарен ей, мне хотелось тут же доставить ей такое же удовольствие. Хотелось рассказать ей о своих чувствах, переживаниях. Она остановила меня, взяв за руки:
– Давай в другой раз.
Наши уста нашли друг друга. Её необычно горячий рот был наполнен слюной. Я пытался угадать вкус
Я думал о том, что у неё месячные, поэтому она не может. Или она девственница и боится или не хочет терять со мной девственность?
И ещё один вопрос не давал мне покоя в тот вечер и в последующие дни: если Аня девственница, то как она научилась так хорошо делать минет?
4
Мы стали регулярно встречаться у неё дома. Она объяснила своё нежелание заниматься сексом так: её папа - мусульманин, но сама она не чувствует принадлежности к этой религии, в то же время боится потерять девственность до брака, чтобы не опозорить отца.
– Ты выйдешь за меня?
– сказал я, когда она закончила объяснение.
Аня грустно улыбнулась, прежде чем ответить:
– Я подумаю.
– Ты меня любишь?
Она кивнула и потянулась за поцелуем, которым я тут же покрыл её губы.
Мне всё равно было непонятно.
– Когда мы сможем пожениться?
– спросил я через некоторое время.
Этот вопрос вызвал у неё тревогу. Она встала и, хмурая, подошла к окну. Я решил, больше пока не спрашивать её про это. В конце концов я наслаждался удовольствием, которое она готова была дарить мне хоть каждый день. Даже если ей нужно было в поликлинику или магазин, она тащила меня к себе домой, клала на кровать и делала минет. У меня начали появляться угрызения совести. Мне хотелось хоть как-то доставить ей удовольствие. Я искал руками её груди, однажды моя рука спустилась вниз к её киске, и Аня тут же отвела её в сторону. Я понял, что это запретная зона и больше не лез туда.
Но я не мог долго терпеть и однажды предложил ей, как мне казалось, решение этой проблемы:
– Если я поласкаю тебя там языком, ты ведь не лишишься девственности?
– я был хорошо осведомлён в женской физиологии и примерно представлял себе, как лизать женский клитор, не засовывая ничего во влагалище.
Она задумалась, долго молчала, закусывая нижнюю губу, потом предложила свой вариант:
– Ты можешь поласкать мне груди.
Я с радостью согласился.
В следующий раз, когда я разделся, Аня сняла с себя кофточку и села сбоку на коленки. У неё были совсем маленькие грудки с тёмными нежными сосочками. Дрожа от возбуждения, я начал ласкать их язычком. От этого они стали твёрдыми, на ареолах появились пупырышечки. Аня постанывала, поглаживая мой член рукой.
Затем, плотно сдвинув коленки и оттопырив попку, туго обтянутую нежно-голубыми тянущимися джинсами из лайкры, она начала делать мне минет. Рукой я нашёл место внизу попы, где по моим расчётам Ане было приятно. Аня вздрогнула, но не стала убирать мою руку. Я начал тереть это место внутренний стороной пальцев, сдерживаясь, чтобы не начать тыкать.
«Только гладить», - повторял я себе.
Аня дрожала от удовольствия. Она ещё мощнее работала ртом. Это завело меня неимоверно, я мог доставлять ей удовольствие, которое возвращалось мне вдвойне.
Неожиданно она остановилась и посмотрела на меня возбуждённо. У неё изо рта свисала тонкая нить слюны, веки были слегка прикрыты, лицо покрылось красными пятнами.
– У тебя есть презерватив?
– тяжело дыша, спросила она.