Джено и белая руна золотого сокола
Шрифт:
— Ранья помешана? Суоми поглощена Гиатусом? — воскликнул фон Цантар, быстро натягивая на себя синий халат. Шум разбудил и Ре, который замахал крыльями, издав тревожный крик, в своей клетке, накрытой черным полотном.
— Перестань, я сейчас не могу думать о тебе, — заорал суммус, открывая ухотрубы и микровещатели.
Ятто в мгновение ока вылетел из комнаты и включил головокружитель, известив Баттерфляй, что вот-вот будет.
Они встретились перед Противоречивыми Утверждениями, разговаривая шепотом
— Она думала оказать тебе услугу, уничтожив Суоми, — сказала ирландская мудрая, притворяясь, что сильно огорчена. — Не могла же эта антея просто так явиться в аудиторию тонкой мысли в разгар ночи. Ты же знаешь, она только на втором уровне и не может вызывать привидений. Думаю, это Ранья притащила ее туда…
— Невероятно! От Раньи я такого не ожидал. Она всегда была очень предусмотрительна и старательна. Ты не видела у нее в руках пергаментов? — Фон Цантар смотрел Баттерфляй прямо в глаза.
— Нет. Твои пергаменты, суммус? Секретные? Надо было доверить их мне. Я тебя никогда не разочаровывала. — Баттерфляй показала тем самым свою очевидную зависть к Ранье.
— Не ври! Это ты истинная виновница! Ты допустила все это! — обвинил ее Ятто, похолодев. Его белая как молоко кожа, казалось, стала прозрачной.
Мудрая стойко выдержала его взгляд:
— Я тебе никогда не солгу. Ты знаешь, как сильно я тебя уважаю.
Но суммус почувствовал, что она говорит неправду.
— Ревность! Зависть! Ты испытываешь их к Ранье. Я чувствую. — Голос Ятто сделался глухим, а белые и черные волосы стали извиваться как змеи.
— Да, мне было неприятно, когда в последнее время ты предпочитал ее мне в своих магопсихических экспериментах. Но это твое право. Я подчиняюсь твоей воле. И не сделала ничего плохого. Ранья сошла с ума и все. — Баттерфляй опустила глаза и задрожала.
— Посмотрим! Идем в мегасофию, она сейчас там. — С этими словами суммус силой потащил мисс О'Коннор за собой.
Сидя в одном из красных бархатных кресел на первом ряду, юная арабка пялилась на пьянсерено и бормотала, жестикулируя, словно перед ней кто-то был. Когда Ятто подошел к ней, Ранья принялась смеяться и пронзительно кричать.
Баттерфляй заткнула уши, в то время как Ятто обескураженно наблюдал за поведением той, которая еще недавно была его любимицей. Он вытянул руки, возложив их на растрепанные волосы несчастной, и в разные стороны полетели искры.
— Безумие! Что же на тебя нашло? Почему ты разозлилась на Суоми? И где два пергамента? — спросил Ятто, надеясь на ответ, которого так и не последовало.
Ранья Мохатдина встала с кресла и начала танцевать, напевая забытые мелодии. Заметив мисс О'Коннор, она перестала смеяться, свернулась клубочком у сцены мегасофии и погрузилась в молчание.
— Необходимо что-то предпринять. Мы не можем допустить, чтобы псиофы и антей увидели ее в таком состоянии, — сказала Баттерфляй.
— Отведем ее к Бендатову. Он ее вылечит. К тому же надо вернуть Суоми, но это я доверяю тебе. Зеркало Гиатус — твой инструмент. У меня есть другие дела, — сказал фон Цантар, поспешно удаляясь.
Ятто понял, что потерял ценную помощницу и что поиск гербария может быть сорван.
Более того, куда-то подевались пергаменты, и существовал риск, что формула клонафорта будет открыта кем-то из псиофов.
С сомнениями и подозрениями, разъедающими его ум, суммус пришел к Стасу, чтобы объяснить ему, что случилось. Когда он открывал дверь в Клинику неопределенности, прозвучал соусосвист.
Было уже семь часов, а завтрак никто не приготовил!
Джено внезапно проснулся: занятие по вещим снам было замечательным, хотя и тяжелым. Он подождал несколько минут, пока принесут поднос, но легких шагов Раньи в коридоре не было слышно.
Антеи вышли из своих комнат и поняли, что в Арксе опять произошло что-то серьезное. Никогда еще не случалось так, чтобы к соусосвисту завтрак не был готов.
Астор Венти вошел в комнату Суоми. Она оказалась пустой. Постель была не тронута.
Джено почувствовал удар в сердце. На пороге показались Аноки и Тоам:
— Где Суоми?
— Она исчезла! У меня ужасное предчувствие! — ответил юный Астор Венти, тяжело дыша.
Антей с Мадагаскара моментально отреагировал:
— Ни следа завтрака. Ни следа Суоми. Это взаимосвязано. Идем на метафизическую кухню, посмотрим, чем занимается Ранья. Сегодня мне снова выпало мыть тарелки!
В коридоре был беспорядок. Агата, требуя объяснений, отправила экономке парасферу, но не получила ответа. Боб Липман стал протестовать, повысив голос и привлекая внимание Пило Магического Ростка.
Запыхавшись, примчался церемониймейстер в сине-зеленых очках и со смертельно бледным лицом:
— Порядок! Порядок! Скоро вы позавтракаете. Имейте терпение.
— Но где же Ранья? — спросила раздраженная Агата.
— Это вам расскажет суммус саппиенс, — сухо ответил Пило.
— А Суоми? Что с ней случилось? — Вопрос Джено застал церемониймейстера врасплох.
— Это тоже объяснит фон Цантар.
Джено с Аноки подошли к Противоречивым Утверждениям. У сорока свечей собрались многочисленные шаманы и ведьмы. В это время мимо проходил Стае с большим медным контейнером в руке.
У доктора было изможденное лицо. Он ни с кем не заговорил. Заметив двух антеев, он заставил засиять их головокружители.