Джено и белая руна золотого сокола

Витчер Муни

В тот же миг толпа загудела, выкрикивая протесты, а у Стаса, Эулалии и Набира захватило дух.

— Да, я была сообщницей фон Цантара! — решительно вмешалась мадам Крикен, не вставая с кресла. — Но выслушайте Рене, он объяснит вам причины моего поведения.

Толпа утихомирилась, и белокурый мальчик, поддерживаемый Джено, с волнением продолжил:

— Ятто был убежден, что наши родители могли быть незаконными магами. На самом деле они использовали особое лекарство, способное повысить возможности разума. Это средство было алхимическим эликсиром,

вероятно созданным Паулем Астором Венти, суммусом сапиенсом тысяча шестьсот шестьдесят шестого года. Но никто из нас не уверен в этом. — Рене почувствовал, что у него трясутся коленки, и попросил разрешения сесть. Крикен усадила его в профессорское кресло. — Мы не знаем, что вызывает клонафорт — так называется этот препарат. У меня и у моего брата Джено он в крови. Ятто фон Цантар хотел завладеть его формулой, чтобы сделаться самым могучим суммусом сапиенсом. Но его безумие только вызвало ненависть, месть и беспорядок. Поверьте мне! — Зал слушал Рене, затаив дыхание. — Теперь вы знаете, какова настоящая причина разыгравшейся войны в Арксе. Фон Цантар — ее зачинщик. Он настоящий злодей.

Речь Рене прервала псиофа средних лет, шаманка с Филиппинских островов.

— В том, что он злодей, никто не сомневается, — сказала она. — Но суплициум конечно же не его изобретение. Эту пытку любил Пауль Астор Венти. А раз вы из его рода, то и в вас — в тебе и Джено — течет та же кровь. Откуда нам знать, что и вы не опасны? — Вопрос шаманки всех озадачил.

— Правду о моем предке еще предстоит выяснить. Но, заверяю вас, я не злодей. Зато есть множество доказательств, подтверждающих жестокость Ятто. Хотите увидеть одно из них? — От волнения Рене взмок.

Агата, Боб и Ламбер смотрели на Рене с презрением. Они не поверили ни одному его слову, но сидели притихшие, боясь вызвать гнев мадам Крикен.

Пришла пора вмешаться Джено.

— Ятто фон Цантар лишил меня семьи, — сказал он. — Он проявлял жестокость и даже сейчас держит моих родителей в тюрьме, шантажируя их. Он унижал меня и подверг суплициуму… Ятто ненавидит всех Асторов Венти. И причина тому — клонафорт!

Две волшебницы, одна с зелеными, другая с белыми волосами, наперебой затараторили:

— Но где же ваши родители? Никто и никогда их не видел!

— Я уверен, они в большом золотом куполе, — ответил Рене, заерзав в кресле.

— Стало быть, Ятто, Баттерфляй и Пило с ними? — снова спросили они.

Мадам Крикен, раздвигая толпу, обратилась к присутствующим:

— Да. И чтобы освободить Пьера и Коринну, нам необходима ваша помощь. Ваши ментальные силы и магические таланты. Вы этим займетесь?

Многие из псиофов недовольно заворчали, кое-кто сразу же сказал «да», но были и такие, кто пребывал в молчании, разглядывая братьев Астор Венти.

Затем один молодой медиум из Аргентины задал вопрос, из-за которого в зале установилось напряжение:

— Рене, если то, что ты рассказал, правда, почему же ты не восстал против Ятто? Почему не доверился нам?

Мальчик, пошатываясь, встал.

— Я боялся, что он убьет моих родителей, — признался он. — А когда прибыл Джено и я попробовал сблизиться с ним, фон Цантар рассвирепел и…

В толпе снова зашумели, отчего мадам Крикен рассердилась:

— Значит, вы хотите знать, что сделал с ним этот коварный немец?

И тогда Рене снял белую мантию и, оставшись в тунике, повернулся спиной к псиофам и раскрыл свои огромные золотые крылья:

— Вот, полюбуйтесь! Он сделал меня соколом. Я был соколом Руа. Золотым кречетом Ре. Я и сейчас им остался.

Его голос изменился, стал клекочущим, и все присутствующие вскочили со своих мест, разинув рты.

— Это дело рук фон Цантара! — бросила обвинение мадам Крикен, приближаясь к Агате Войцик.

Антея из Польши опустила голову и шепотом выругалась. Но от мадам это не укрылось, и она сказала:

— Твоя низость служит тебе плохую службу. Вряд ли тебе удастся стать хорошей псиофой. Не забывай, что пока ты на втором уровне и тебе предстоит пройти еще немалый путь. Будь осторожна, и более способные ведьмы попадали впросак.

Ламбер, который находился поблизости и все слышал, от испуга так и застыл на месте. Мадам прошлась своим лазурным платьем по его черным сапогам и презрительно скривилась.

— Негодный мальчишка, надеюсь, ты с честью выдержишь свой первый интерканто, — сказала она племяннику.

Вернувшись на свое место, мадам вновь обратилась ко всем:

— Теперь вы все знаете. С вами Новый Союз разгромит фон Цантара! Будьте готовы, мятежники могут начать действовать в любой момент. Энергетический барьер перед воротами мегасофии непроницаем. Мы должны предвидеть любой их шаг. Защита Аркса Ментиса зависит от всех нас!

С этими словами мадам Крикен распустила ассамблею.

Доротея подбежала к расстроенному Рене, чтобы обнять и утешить его. А Джено, подойдя к Суоми и сжав ее руки, признался ей:

— Теперь, когда все всё знают, я чувствую себя гораздо увереннее.

Агата, Боб и Ламбер прекрасно расслышали эти слова. Не удостоив Джено и взглядом, они удалились, прокладывая себе путь в толпе псиофов, шумно спускавшихся по лестнице.

В тот вечер Рене и Доротея остались в уффиосерво одни. Мальчик на ее глазах снова превратился в сокола. Погладив его по голове и устроившись подле, Доротея заснула. Иное будущее представлялось ей.

Джено и Суоми находились в обществе Красного Волка, который нервничал из-за выпускного экзамена.

— Еще одна ночь, и ты псиоф, — попыталась разрядить обстановку Суоми.

— Надеюсь, что снег не выпадет. Бумага транса на быстронитях так чувствительна, что, если она намокнет, управлять полетом с помощью разума будет страшно неудобно, — очень серьезно сказал Аноки.

— Ты знаешь, какого змея выберешь? — спросил у него Астор Венти.

— Возможно, зеленого. Впрочем, не знаю. Не хочу думать об этом сейчас. Воспользуюсь интуицией. — Аноки сжал свой талисман и прочитал молитву на языке лакота.