Джентльмен в режиме non-stop
Шрифт:
Лидия тоже оглянулась на мужа, имевшего отстраненно-страдальческий вид. На всякий случай понизила голос:
– Рассчитывала, что он тоже меня полюбит. Но не вышло. Так что радуйся, Дашка, выговаривай, мол, предупреждала, а я тебя не послушала.
– Да, говорила, что на чужом несчастье счастья не построишь. А ты? Люблю, жить без него не могу. И себе жизнь испортила, и Ивану, и его бывшей.
– И нисколько не жалею об этом, - брякнула Лида, но быстро опомнилась, - с чего ты взяла, что испортила жизнь? Его бывшая удачно вышла замуж, о нем не горюет, мы с Иваном живем душа в душу.
– А пьет он от хорошей жизни... душа в душу?
– хмыкнула Светлица.
– Он не пьет, а выпивает...по случаю.
– А случай находится каждый день.
– А ты, Дашка, в нашу жизнь не лезь! Умная больно! Конечно, лучше жить одной! Так скажешь?
– Лучше одной, чем с пьяницей.
– Или с гулякой, - зло высказалась Лидия.
– Это ты на Владимира намекаешь, на Ваниного брата? Да, я его застала с другой женщиной накануне нашей свадьбы, не стала устраивать скандала, развернулась и ушла навсегда. Он обивал пороги, умолял, клялся, я - гранитная стена.
– И кому ты сделала лучше, стена? Ни себе, Ни Вовке. Ты, вообще, замуж не вышла, однолюбка, он сто раз женился и сто раз разводился.
– Не сто, а три, - напомнила Дарья.
– Учет и контроль, - усмехнулась Лидия. - Ясен-красен - страдаешь до сих пор по Вовке, а вот если...
– Не трави душу!.. И вообще!
– Что, вообще? Договаривай!
– Нашлась нравоучительница с подмоченной репутацией, - еле слышно пробормотала Светлица. Но Лида услышала и резко заявила:
– Прощай, бывшая подруга!
– Лидусь, погоди... Лидуся, не обижайся.
– Дарья Матвеевна схватила Лидию за руку.
– Не обращай на меня внимание, я не со зла. Должна понимать, в каких я нахожусь расстроенных чувствах.
– Глупая, зачем расстраиваться?! Бог миловал - отвел от Петра эту гангрену Надьку. Радуйся.
– Надьку-то отвел, теперь Тамара клещами вцепилась... Почему Петька уродился таким бесхарактерным! Любая из него веревки вьет... Джентльмен, - скривилась тетка Дарья, - тоже мне, нашел объяснение своей бесхребетности. Случись что со мной, пропадет ведь.
– Ты уж совсем парня принижаешь. Взрослый мужик, с образованием опять же...
– Высшее образование - это не показатель житейского ума.
– Ты сама ему свободы не даешь, а потом упрекаешь за бесхребетность. Петя привык думать твоим умом, своего мнения совсем не имеет.
– Я его неправильно воспитывала?
– Правильно... То, что он видит в женщине женщину - это твоя заслуга. Сейчас джентльменов днем с огнем не найдешь. Так что надо сказать тебе спасибо за такого парня.
– Джентльменство джентльменству рознь. Жениться на каждой, кто скажет, что ждет от тебя ребенка - это не глупость высшей пробы?
– сквозь зубы процедила Дарья, вышагивая след в след за молчаливым племянником и щебечущей Тамарой Убейволк.
– Тома этого не говорила, - шепотом проговорила Лидия, оценивая взглядом фигуру девушки, самовыдвиженки в жены.
– Даша, ты посмотри на нее, вполне себе ничего. Низкорослая, твоему Петьку по пупок, так что с того.
– Еще скажи - "с лица воду не пить", - пробурчала Светлица.
– А прическа на голове? Сущий ужас и кошмар. Я упала с самосвала, тормозила головой.
– Ты цепляешься. Прическа как прическа. Не нравится - всегда можно изменить, сделать стрижку... А по мне так очень даже ничего, живенько.
Небрежно уложенные волосы в виде сорочьего гнезда на голове Тамары Убейволк Лидии Воскобойниковой тоже не нравились, то она предпочла промолчать.
– Живенько, - эхом повторила Дарья.
– Оставь Петьку в покое, пусть сам разбирается со своими невестами, пусть женится на ком хочет, пусть хлебнет лиха. Не беда, разведется, насильно никто его не удержит.
– А дети пойдут? Плохо ведь ребенку без отца. Тем более, мальчишке. Вот я сама Петьку растила, без мужчины, и что из этого вышло? Ничего хорошего... Джентльмен, едрена корень. Не джентльмен, а мягкотелый пацан. Своего мнения не имеет, под любую чужую дудку пляшет. Конечно, это моя вина, но я любила его безумно, баловала. Как не баловать, одна я у него... И он у меня один... Мамашка его сбежала, когда пацаненку и года не исполнилось. Папашка запил с горя, и угорел. Хорошо еще, что ребенок к тому времени у меня жил.
– Понимаю я всё, Даш. Не кори себя... Петя вырос хорошим человеком, добрым, отзывчивым. А мы, бабы, этим пользуемся. Пока жизнь по башке ему не стукнет, он так и будет... джентльменом.
– Предлагаешь промолчать? Пусть события развиваются сами по себе?
– Пусть развиваются. А там будет видно.
– Ой, не знаю, Лидка, - покачала головой Дарья Матвеевна, производя глазами выстрелы в спину неприятельницы, шествующей впереди за ручку с ее племянником.
– Ни кожи, ни рожи, смотреть противно.
– А то твой Петька красавец высшей пробы, - брякнула Воскобойникова.
– Ты не обижайся на мои слова, но это правда.
– Моя мать говорила: мужчина чуть лучше обезьяна - уже красавец.
– Это верно, - согласилась подруга, повар по профессии, много лет проработавшая в пансионате МВД, в связи с чем знала наизусть все блатные песни. Дарья долго ее отучала от вокализма в большой компании. И надо признать - почти отучила.
Сама Дарья любила оставаться незаметной, не любила привлекать к себе внимание, отличалась выдержкой и терпением. Но только в том случае, если не трогали ее племянника. Если трогали - становилась фурией, совершенно другим человеком.
Лидия Воскобойникова раздумала уговаривать подругу, чтобы не разругаться с ней вдрызг. Еще одно слово в защиту Тамары Убейволк, и дружбе конец. Промолчать тоже не удастся - Дарья подумает, что она отказывается принимать живейшее участие в судьбе Петра. Пока раздумывала, как поступить - убеждать, промолчать или поддержать, подруга сама заговорила:
– Томка давно заметила его джентльменские замашки и стала давить на жалость. Петька на ней бы еще тогда женился, в институте, да другая подвернулась. Хитрая бестия.