Джентльменов нет - и привет Джону Фаулзу!
Шрифт:
– Как ты смеешь! – У Тани от негодования зашлось в гневе сердце. – Сопливка! Ты за собой смотри, пока не вляпалась куда-нибудь! Потом уж мне будешь указывать, как жить!
– Вот и ты ко мне не лезь! – заявила дочь и отвернулась к стене.
Пульсатилла в негодовании вышла из комнаты и отправилась мыть посуду. Наведя порядок в кухне, она специально поискала, чем бы еще заняться, но ничего не придумала и ушла спать на свой диван. Ворочалась она там, ворочалась, но заснуть не могла. Уж очень обидным показался ей упрек дочери. Вместе с тем она не могла не признать частичную его правоту.
Да, правда, она была влюбчива, бывало, что поступала опрометчиво, но во имя
Конечно, дочка пока еще не может всего понять, опыта маловато. И не дай ей Господи такого опыта! Все на свете сейчас отдала бы Таня, только бы девочки не испытали в жизни тех разочарований, которые пришлись на ее долю. Но вот что странно – после горьких мыслей о ее собственной печальной женской судьбе, после употребления спасительной и все оправдывающей, вполне расхожей мысли о том, что негде взять приличного мужика, потому что хорошие заняты, а среди свободных шатаются одни козлы, Пульсатилла вдруг вспомнила не кого-нибудь, а Кирилла. Как бесовская тень, возник в ее памяти его образ, обряженный в плащ страдальца, каким он представился ей в ту ночь, когда они ехали от Нины. И хотя Пульсатилла прекрасно знала почти все о перипетиях его неудачного брака с подругой, скоропалительной женитьбе на Лизе и последующем новом разводе, в сердце ее невольно вползло сочувствие к этому сильно постаревшему за последние годы, но еще не утратившему бойкости бывшему Нининому мужу.
«Может быть, он не так уж и виноват во всех этих разводах? Ей я всегда говорила, что нужно было по-другому себя вести, – подумала Пульсатилла. И в том, что мысленно она назвала подругу не по имени, а употребила по отношению к ней безликое местоимение, заключался некий элемент предательства, который она почувствовала, но вины за который не ощутила. – А уж в том, что Лиза сбежала от него с любовником, он вообще не виноват. За это его как раз надо пожалеть».
И как-то неожиданно получилось, что рассуждения о Кирилле привели Татьяну в благоприятное расположение духа. Она отвлеклась от мыслей о дочери и, упомянув по необходимости, как это водится у большинства женщин, имена Бога и Святой заступницы, положилась на то, что все, что сейчас кажется тяжелым и трудным, скоро как-нибудь с Божьей помощью рассосется. И уже с этой дополнительно принесшей облегчение мыслью Пульсатилла наконец успокоилась на своем диване и заснула.
9
...Слабый пол должен знать свою силу над нами и умело ее применять. Нас легче всего «купить» вниманием, интересом к нашей персоне...Умная жена не тянет одеяло на себя, понимая, что для сильного пола в большинстве случаев на первом месте профессия. Мужчину надо во всем поддерживать, тогда он действительно добьется чего-то значительного. Удачливые в карьере политик и актер очень часто оказываются «продуктом» мудрой женщины...
...Основная масса мужчин уверена, что у каждого в этом мире свои обязанности: женщина должна тарелки намывать, а мужчина подниматься по карьерной лестнице. Все в такой семье подчинено мужчине и его целям. Женщина обычно всячески помогает мужчине делать карьеру, а мужчина в обратной ситуации всячески помогает ее разрушить. Он ведет с глупышкой просветительские беседы в духе «Посмотри, на кого ты стала похожа!», или «Ни одной чистой рубашки!», или «Ты только внешне похожа на женщину, а на самом деле ты мужик!».
Он гнет ее, ломает, оттаскивает за уши от социальной деятельности, вручая в качестве компенсации несколько старых мифов о «главном» предназначении – быть женой и матерью.
– Вам в какую сторону? – спросила Нина, открывая перед Юрой заднюю дверцу своего новенького «пежо», который она очень любила.
– Все равно, куда вам удобнее.
– Похоже, вы действительно не торопитесь. – Она прогрела двигатель и включила «дворники». Дождя на улице уже не было, но на стеклах за день образовалась грязная пелена. Заработала печка, в машине стало уютно и тепло. Нина машинально включила приемник – передавали вечерний выпуск новостей. Юра устраивался на заднем сиденье. Для ее небольшой машины он, с его приличным ростом, в пальто с приподнявшимися подкладными плечами, оказался фигурой внушительной. Нина включила фары, полуобернулась и начала сдавать, аккуратно выруливая среди многочисленных, уже поставленных на стоянку на ночь машин.
– Вы меня специально посадили на заднее сиденье? – В неярком уличном освещении стекла Юриных очков таинственно блеснули. Нина мимолетно взглянула на него в зеркало заднего вида.
– Специально, а что? – Сейчас она не очень-то следила за разговором. Они выезжали на оживленную трассу, и ее внимание было занято тем, чтобы встроиться в общий поток. Какой-то нетерпеливый водила уже вовсю сигналил сзади, раздраженный ее медлительностью. – Ну сейчас, как же! – сказала она через стекло, будто торопыга мог ее слышать. – Полезу сломя голову, чтобы тебя пропустить!
Водитель не выдержал Нининой аккуратности и вырулил против всяких правил прямо перед ней, чуть не подрезав ее слева.
– Козел! – констатировала Нина ему вслед и выехала за ним. Теперь они ехали в общем потоке по средней полосе, и Нина могла переключиться на Юру. – Вы меня о чем-то спросили?
– Почему вы меня посадили сзади? Вообще-то мне все равно, где ехать, но только ногам тесно. – В голосе Юры послышался веселый интерес.
Нине стало немного совестно, что она не подумала о женских габаритах своей машины.
– Придется вам потерпеть в таком положении, уже недолго осталось до метро. Смысла нет останавливаться. Пока будем перестраиваться да пересаживаться – быстрее доедем.
– Но все-таки любопытно, почему вы так сделали?
– Потому что мужчины, сидящие рядом с женщиной-водителем, всегда считают своим долгом указывать ей, как надо ездить, – вздохнула Нина. – Удивительно, что мужчина мужчине, пускай тот даже ездит, как колхозник на тракторе, делать замечания никогда не будет. А давать советы женщине каждый дурак считает своим долгом.