Джерри-островитянин. Майкл, брат Джерри (сборник)
Шрифт:
— Но вы-то сами? — заговорил четвертый, громадный колосс, целая гора мяса и жира — армянский еврей, ростовщик из Сан-Франциско. Бывший баталер предупреждал Доутри относительно него. — В порядке ли ваши документы, рекомендации и свидетельства, получаемые при уходе с корабля?
— Я бы мог спросить, сэр, и о ваших бумагах, — нагло заявил Дэг Доутри. — Это ведь не настоящее торговое или пассажирское судно, так же, как и вы, джентльмены, не являетесь настоящей компанией судовладельцев с официальной конторой, которая легально ведет свои дела. Я даже не знаю, являетесь ли вы собственниками корабля или же срок вашего контракта давно истек
Он быстрым движением запустил руку во внутренний карман куртки и выбросил на стол груду бумаг с печатями и штемпелями, собранную им за сорок пять лет службы. Последняя из этих бумаг была выдана пять лет назад.
— Я не спрашиваю о ваших бумагах, — продолжал Доутри. — Я хочу только получать полностью свое жалованье, каждое первое число, шестьдесят долларов в месяц.
— Горы и горы сокровищ, золото и лучше золота, в бочках и сундуках, на семь футов под песком, — благосклонным кудахтаньем убеждал Доутри Бывший моряк. — Короли, князья, властители — это мы, самый ничтожный из нас. Больше того, гораздо больше, джентльмены. Широта и долгота мне известны, и я один знаю, где находятся горы, покрытые дубами, на берегу Львиной Головы. Только я один остался в живых изо всех храбрых, безумных членов нашей команды.
— Хотите подписать контракт? — прервал его еврей.
— Какой ваш конечный порт? — спросил Доутри.
— Сан-Франциско.
— Тогда я подпишу контракт до Сан-Франциско.
Еврей, капитан и фермер кивнули.
— Но я должен оговорить некоторые условия, — продолжал Доутри. — Во-первых, я должен иметь свои шесть кварт в день. Я к этому привык и слишком стар, чтобы менять свои привычки.
— Спирта, по всей вероятности? — саркастически спросил еврей.
— Нет, пива, хорошего английского пива. Это должно быть оговорено прежде всего и независимо от того, как долго мы пробудем в море, запаса пива должно хватить на все время.
— Еще что? — спросил капитан.
— Да, еще вот что, сэр, — ответил Доутри. — Моя собака будет со мной.
— И еще что-нибудь? Жена или, быть может, семья? — поинтересовался фермер.
— У меня нет ни жены, ни семьи. Но у меня есть негр, очень хороший негр, и он тоже отправится со мной. Он подпишет договор на десять долларов в месяц, если будет работать все время. Но если он будет работать только на меня, то я ему позволю подписать на два с половиной доллара в месяц.
— Восемнадцать дней на баркасе, — Доутри вздрогнул от резкого голоса Бывшего моряка. — Восемнадцать дней на баркасе, восемнадцать дней палящего ада.
— Честное слово, — сказал Доутри, — старый джентльмен может довести до родимчика. Здесь понадобится много пива.
— Судовые баталеры задают много форсу, — заметил фермер, забывая о Бывшем моряке, все еще возглашавшем о жаре на баркасе.
— Предположим, нам не с руки принять баталера, который привык путешествовать с таким форсом? — спросил еврей, вытирая шею цветным носовым платком.
— Тогда вы никогда не узнаете, какого хорошего баталера вы упустили, — весело возразил Доутри.
— Я думаю, что на берегу в Сиднее сколько угодно баталеров, — живо сказал капитан, — и в прежнее время я им платил гроши. Они стоили дешевле грязи, столько их было.
— Благодарю вас, мистер баталер, что вы подумали о нас, — с оскорбительной любезностью подхватил еврей мысль капитана. — Мы глубоко сожалеем, что не в состоянии согласиться на ваши условия.
— Но я видел, как они погружались в песок, на семь футов в глубину там, где увядают мангиферы, растут кокосовые пальмы и берег поднимается к Львиной Голове.
— Заткните фонтан! — раздраженно крикнул фермер в адрес еврея и капитана, как бы не замечая Бывшего моряка. — Кто снарядил всю экспедицию? А я-то не имею права голоса? Моего мнения не спрашивают? Мне этот баталер нравится. Мне сдается, что он вполне нам подходит. Он не менее вежлив, чем мы все, и, видно, не станет умничать, получая приказания, и он ничуть не глуп.
— В этом-то все и дело, Гримшоу, — примирительно сказал еврей. — Принимая во внимание необычность нашей… экскурсии, нам подошел бы более глупый баталер, и в виде особой любезности, я просил бы вас не забывать, что в эту экспедицию вы не вложили ни одной полушкой больше, чем я.
— А где бы вы оба были без меня и без моего знания морского дела? — вызывающе спросил капитан. — Не говоря уже о закладной на мое имущество и на самый красивый доходный дом, выстроенный в Сан-Франциско после землетрясения.
— А кто до сих пор поддерживает все предприятие? Кто из вас, скажите мне, кто? — Фермер нагнулся вперед, положив руки на колени, причем его длинные пальцы свисали до половины ноги. — Вы, капитан Доун, не можете извлечь больше ни одного пенса из вашего имущества. На моей же земле растет пшеница, приносящая нам наличные денежки. Вы, Симон Нишиканта, не вложили в это дело ни одного пенни, хотя ваши жульнические конторы продолжают по-прежнему делать дела, выдавая за безбожные проценты займы пьяным матросам. И вы задерживаете экспедицию здесь, в этой дыре, ожидая, чтобы мои агенты перевели мне вырученные за мою пшеницу деньги. Ладно, или мы подпишем с этим человеком контракт на шестьдесят долларов в месяц, со всем прочим, или же я вовсе бросаю вас и сажусь на первый отходящий в Сан-Франциско пароход.
Фермер внезапно встал и оказался такого роста, что Доутри поглядел, не ударился ли он головой о потолок.
— Вы мне все надоели до черта, да, — продолжал он. — Работать? Что ж! Давайте работать! Начнем с того, что мои деньги уже в пути. Завтра они будут здесь. Приготовимся к отплытию и начнем с того, что возьмем баталера, который годится для этой работы. Мне все равно, пусть везет с собой хоть две семьи.
— Вы совершенно правы, Гримшоу, — умиротворяюще сказал Нишиканта. — Это путешествие начинает действовать на нервы. Забудьте, если я чем-нибудь вас задел. Конечно, мы примем этого баталера, если он вам нравится. Я думал, что он слишком форсист для нас.
Он повернулся к Доутри.
— Понятно, чем меньше будет о нас разговоров на берегу, тем лучше.
— Конечно, сэр. Я могу держать язык за зубами, но я должен сказать, что о вас немало ходит разговоров на берегу.
— О цели нашей экспедиции? — быстро спросил еврей.
Доутри утвердительно кивнул.
— Поэтому вы и захотели с нами ехать? — так же быстро последовал второй вопрос.
Доутри отрицательно покачал головой.
— Пока вы мне будете ежедневно давать мое пиво, сэр, я не подумаю интересоваться вашей охотой за кладом. Эти штуки мне не новы. Южные моря кишат такими охотниками…