Джей-Под
Шрифт:
[Аллан Ротстайн]
– Когда вы вернетесь? [Аллан Ротстайн]
– Хорошо. Простите за беспокойство. [Аллан Ротстайн]
– Постараюсь извлечь из ситуации какую-нибудь пользу. [Аллан Ротстайн]
– До свидания! Кейтлин положила трубку.
Рональд!
Тебе пишет Каспер Джесперсон по прозвищу Раковый Ковбой. А ну-ка колись, что с тобою будет после смерти? Другими словами, ты веришь во что-то конкретное или в теплое космическое сияние, за которым последует полное уничтожение твоего существа? Ты ходишь в церковь? Уж извини, трудно представить. Если все-таки
Я вырос в фермерской общине. Когда мне было семь лет, я пошел на день рождения к другу. Там был клоун, который жонглировал апельсинами. Пока он жонглировал, я заглянул внутрь его автомобиля, стоявшего у собачьей конуры. На полу валялись обертки из «Макдоналдса», а под пассажирским сиденьем было полсотни пустых банок из-под пива. На приборной панели я увидел роман Тома Клэнси (с тех самых пор я на него подсел), из обложки которого выцвели все желтые чернила (ациан и маджента остались), и мокрый, изжеванный окурок дешевой и недавно потушенной сигары. Еще там были флайеры пиццерии, журнал «Уи», раскрытый на фотографии девушки в патронташе, раскинувшей руки и ноги в стороны. Это зрелище всю жизнь меня преследует (не девушка, а машина).
Теперь представь, что ты закончил пугать детишек на дне рождения, не снимаешь клоунского грима и садишься в машину. Машина заводится не сразу, и ты несколько раз повторяешь: «Твою мать!», и это срабатывает как волшебное слово. Ты отъезжаешь от дома на заднем ходу, а потом выжимаешь газ до предела, чтобы поскорее приехать в любимый бар и просадить все заработанные деньги на собачьих бегах. Но оказывается, что бар закрыт, прорвало какие-то трубы, тотализатора не будет. Ты впадаешь в Клоунское Бешенство. Тебе надо срочно выпить, но клоун не может пойти в первый попавшийся бар. Все же игра есть игра, и ты едешь в соседний город, чтобы сделать ставку там. На середине пути ты тормозишь, вылезаешь из машины и идешь к багажнику за средством для снятия грима. В желудке урчит, потому что ты мучаешься похмельем и день не ел. Ты нагнулся над багажником, соскребая с лица белую гадость, а вокруг никого и ничего, лишь ветер свистит в скошенной люцерне да ворона на заборе размышляет, съедобно ли твое бумажное полотенце.
Ты слышишь, как подъехала вторая машина, но делаешь вид, будто занят, зная по опыту: в клоунском прикиде лучше не встречаться глазами со взрослыми. Ты стоишь, уткнувшись лицом в багажник, и даже не понимаешь, что бейсбольная бита в руках шестнадцатилетнего отморозка, наглотавшегося колес, ударяет тебя по затылку. Ты умираешь. И что потом?
С планеты Земля,
Твой Раковый Ковбой
Марк спросил Кейтлин, где ее письмо Рональду. Она отозвалась:
– А лучшего занятия вы придумать не смогли? Я высунул голову над перегородкой:
– Лично я не смог. Кейтлин возмутилась:
– Тогда вот что! Марк и ты, Итан (она почти выплюнула мое имя), – один и тот же человек! Между вашими письмами никакой разницы, у вас нет ни грамма индивидуальности!
(Примечание: я удалил абзац про Кейтлин из
– Кейтлин, раз ты такая индивидуальность, – парировал я, – покажи нам, как надо писать!
– Какая меткая фраза! Да письмо Джона Доу и то оригинальней.
Джон Доу высунул голову:
– Тогда я написал неудачно! Я стремлюсь к заурядности во всем, что делаю.
– У меня идея! – воскликнула Бри. – Раз Итан с Марком так похожи, можно присвоить им отличительные черты характера случайным образом. Марк, теперь ты будешь Злобный Марк.
– Почему я?
– Потому что у тебя скучный адрес – #mailto:bmarkjackson@earth-link.com. Надо вживить тебе в мозг парочку дефибрилляторов, чтоб ты забегал.
– Если я злобный, какой тогда Итан?
– Добрый.
– Ай, все от балды, как в «Шпионе против Шпиона».
– А ты за какого шпиона болел?
– За черного.
– Ну вот, пожалуйста! Злобный. Ты – само зло.
– Просто потому, что я не болел за белого?
– Все гораздо сложнее. Мы закричали хором:
– Марк злобный! Марк злобный! Кейтлин возмутилась:
– Глупости! Я сказал:
– Кейтлин, прежде чем ты перейдешь на личности, учти, за тобой должок. Мы ждем твоего письма Рональду, где говорится: «Кейтлин, и только Кейтлин».
– Если тогда вы от меня отстанете, напишу.
Чудные дела! Каждый раз, когда я захожу на новостной сайт «Драдж сообщает», мне говорят, что я пятидесятимиллионный посетитель. Наверное, это глюк, ведь больше одного пятидесятимиллионного посетителя быть не может? Любопытно, какой же мне пришлют приз…
Дирк, один мой приятель из «Хьюлетт-Паккарда», прислал свои японские фотки через систему «Kodak EasyShare». От их интерфейса у меня возникло чувство, словно я перенесся в девяносто девятый. Как будто сейчас всплывет окно с запросом моего почтового адреса и обещанием выслать по почте дискету на 56 килобайт. А потом я задумался: неужели «Кодак» до сих пор на плаву? Само название наводит на мысли о гаражной распродаже. Готов поспорить, они не берут на работу молодежь года эдак с девяносто седьмого.
***
Пока Кейтлин писала Рональду, у меня зазвонил телефон.
– Твой отец странно себя ведет, – сказала мама. – Ты рассказал ему о Тиме?
– Нет, конечно.
– Тогда почему он так себя ведет?
– Может, это ты себя ведешь странно, а он на тебя смотрит.
– Я недавно туда ходила, чтобы проверить, что труп Тима не раскопали.
– И?..
– Все уже засыпали.
– Слава богу!
– Я по нему скучаю.
– Мама, не здесь и не сейчас!
– А можно я к тебе приеду?
– На работу?
– Почему ты так удивлен?
– Мама, ты ко мне даже в школу никогда не приходила, и в начальную, и в среднюю.
– Я думала, что тебе надо где-то побыть одному.
– А я думал, ты ко мне равнодушна.
– Глупости! Так когда мне приехать?
– Не приезжай. У меня собрание.
– Собрание?Ты что, большая шишка? Я заеду, ничего страшного
– Мама…
Она повесила трубку.