Джейн. Леди-служанка
Шрифт:
Но в глубине души я ликовала! Ален, ай да молодец! Смог попутать планы Луизы и спровоцировать её на прилюдный конфликт. Насколько заметила у "бабушки" был определённый план действий. Который не подходил нам.
– Дорогие друзья! – мой муж, резко ухватив ладонь обнаглевшей женщины, надавил на неё так, что Луиза охнула от боли и разжала-таки пальцы-когти, оставившие на моей коже алые неприглядные отметины. После чего сделал широкий шаг вперёд, а я, естественно, последовала за ним, и громко, так, чтобы услышали даже в самых отдалённых частях бальной залы, объявил: – Я настолько влюбился в стоящую рядом со мной юную красавицу, что потерял голову! Поэтому не стал ждать и выкрал Джейн, дабы тайно с ней обвенчаться! С недавних пор мы по законам Франлийского королевства муж и жена. Посему прошу любить и жаловать маркизу Джейн ла Эрвье! Хозяйку этого дома и владелицу моего сердца!
В этот момент я смотрела точно на Луизу и моё неприкрытое удовлетворение от происходящего с каждой секундой становилось всё больше: бабушка опешила, покраснела, затем побледнела, губы её задрожали, она судорожно сжала и разжала ладони и, выдохнув от безысходности, хотела было хлопнуться в обморок, надеясь, по всей видимости, что её подхватит дражайший братик. Но тот тоже был несказанно ошарашен сей новостью и неподвижно застыл, тупо глядя на Алена и явно не веря своим ушам, поэтому подхватить сестру даже и не подумал.
Луиза, не найдя поддержки, вовремя опомнилась и, коряво взмахнув руками, кое-как поймала равновесие, а какой-то джентльмен подсуетился и ухватил её за локоток, иначе валятся бы "бабуле" на полу в безобразной позе.
Одри Хепберн в бальном платье из фильма "Сабрина", 1954 г.
Глава 51
– Ах ты! Нахалка! Как ты осмелилась выставить меня посмешищем при таком количестве гостей!
Луиза разошлась не на шутку. Женщина кричала, размахивая руками, как базарная хабалка. При этом выглядела "бабушка" пренеприятно: прекрасное белокожее лицо исказилось от ярости и пошло алыми пятнами, а светло-розовое платье, призванное подчеркнуть ещё не померкнувшую красоту женщины, стало наоборот, подчёркивать недостатки.
В кабинете Алена присутствовали четверо: я, супруг, Луиза и её брат Калеб Левин.
Маркиз и рта не успел открыть, как на нас посыпались упрёки и обвинения во всех смертных грехах.
– Твоё замужество никак не влияет на написанное в завещании! – шипела Луиза, нависнув надо мной, как коршун над полевой мышью. – Богатства рода ла Асолье ты не получишь!
– Леди, – между нами неожиданно возник Ален, загородив меня своей широкой спиной от наседающей "бабули", – вы забываетесь! Непочтительное обращение к моей супруге, равно неуважение ко мне. За такое недолго попасть в темницу!
– Как ты смеешь… вы смеете мне угрожать?!
– Да, как вы смеете говорить подобное графине ла Асолье! – вдруг подключился к беседе Калеб, до этого задумчиво молчавший.
Я не видела лица маркиза, но по напряжённым плечам поняла – мужчина в ярости.
– Я подданная другого королевства, у вас нет надо мной власти! Ещё никто не смел говорить со мной в таком пренебрежительном тоне. Мальчишка! – "бабушка" выстреливала в Алена, как автомат пулями.
– Вон… – низкий рык Алена заставил поёжиться и меня тоже. – Вон из моего дома и, чтобы ноги вашей здесь более не было! Увижу, напущу псов! Вы находитесь на территории моей страны, и, следовательно, подчиняетесь её законам. Кто вы и что представляете из себя в своём королевстве, в данный момент не имеет значения. Скажите спасибо Джейн, ведь, если не считать моего почтения к вашему возрасту, – тут Луиза буквально задохнулась от возмущения, – только потому, что вы родственники моей супруги, я не стану вызывать гвардейцев и кидать вас в тюрьму, где вам, на мой взгляд, самое место!
– Что-о?! – ахнула вдова, но её брат оказался умнее, либо меньше выпил, всё же Луиза сейчас находилась под воздействием алкоголя, которым изрядно накачалась на балу.
– Уходим, закрой рот! Тебе же Хели говорил вести себя прилично! – негромко шикнул Левин, крепко ухватив сестру за предплечье, женщина охнула от боли, глаза её немного, но прояснились. Неохотно последовав за братом, у самой входной двери она всё же обернулась и зло выплюнула:
– Вы ещё пожалеете… За каждое слово, сказанное мне сегодня, расплатитесь! – и вылетела вон, громко хлопнув дверью.
– Что это сейчас было? – пробормотала я, обходя супруга. – Надо же так напиться, что вообще тормоза отказали, – забывшись, добавила себе под нос и с непередаваемым наслаждением буквально плюхнулась в мягкое кресло, стоявшее перед рабочим столом Алена.
– Что такое тормоза? – вдруг спросил маркиз, отмирая и следя за каждым моим движением.
– Эмм, – растерялась я, не зная, что сказать, – где-то слышала такую фразу. Значение в нём такое точное – человек не может вовремя остановиться и его несёт на волнах гнева или иной сильной эмоции. Как-то так, – улыбнувшись, развела руками.
– Нужно запомнить и выяснить, что это такое "тормоза", – кивнул муж и вдруг, сделав два широких шага, оказался подле меня. Опустившись на колени, взял мои ладони в свои и, заглянув мне в лицо, проникновенно, очень твёрдо сказал:
– Можете поведать мне детали завещания вашего дедушки? Важно вспомнить каждую мелочь, – от его прикосновения у меня побежали предательские мурашки по всему телу и я не сразу уловила суть его вопроса.
Ресничками хлоп-хлоп. Мужчина, устало вздохнув и понимающе улыбнувшись (интересно, о чём в этот момент подумал супруг?), повторил свой вопрос ещё раз.
Я, кивнув, начала рассказ, стараясь не упустить ни единой важной ремарки, когда-то озвученной мистером Хейли. Ален слушал очень внимательно, не перебивая, его взор сверлил стену за моей спиной. Стоило мне смокнуть, как муж заговорил вновь:
– Джейн, ни в коем случае не покидайте пределы поместья в одиночестве. Вообще, не выходите из дома эти оставшиеся пару недель. Ваше замужество не влияет на условия завещания. Обычно, если девушка выходит замуж, то именно её благоверный становится опекуном. Но против написанного графом Патриком пойти никак не выйдет. Луиза останется вашей покровительницей до обозначенного срока.