Джихад одинокого туриста
Шрифт:
Тяжело дыша, я сглотнул. В организме будто дернули рубильник, обрезавший звон в ушах. С автоматом наготове, не двигаясь, я оглядывал помещение. Слева за стойкой – привалившийся к стене, лежащий в светлом. Портье. Голова наклонена вперед. На лбу, выше глаза, темнело пятно.
Перед стойкой пусто. Дальше шли низкие диваны, за ними, напротив ресепшен – бар, в котором я пил вчера. Протянувшаяся вдоль стены стойка со сверкающим частоколом бутылок и посуды. Пуста.
Хотя?.. Еще один труп? Из-за дивана торчали ноги в шлепках и пестрых шортах. Мужик средних лет смахивал
Не считая этих двоих, холл был пуст. Еще раз обшарив его глазами, я наконец расслабился. И снова напрягся, подняв взгляд повыше – за стеклянной стеной, отделяющей холл от улицы, почти уткнувшись в нее капотом, стоял пустой белый пикап специфического вида. Смотря новости по ящику, я неоднократно видел такие в репортажах из Ливии, Афгана и Ирака. Там, в телевизоре, эти машинки катались по улицам, набитые бородачами в симпатичных зеленых повязках. Обычно – со здоровым пулеметом в кузове. Как тот, на который сейчас таращусь. Рифленый ствол с внушительным «зрачком» торчал на полметра выше пустой кабины. Теперь эти автотуристы приехали сюда. С Кораном или идеей Курдистана – не суть.
Глядя на него, я однозначно понял – влип по полной. Хуже не бывает. Забудь о местных «перегибах», о загулявших местных. И, увы! – даже о ментах. Такие тачки не катаются по цивильным дорогам. Если этот пикап проехал по трассе – полиции там нет.
Остро захотелось курить. Присев на ближайший диван, я откинулся на спинку и засмолил. Струя дыма вторглась в неподвижный воздух, трансформируясь в сизое облако.
Как быстро все переменилось. Еще вчера утром я был офисной крысой, днем – беспечным безработным, вечером – бухим туристом. А сегодня – почти труп, мечтающий о кутузке за избиение полицейского.
Накатило осознание реальности… черт! – безнадежности, заставив внутренне съежиться. Опершись скулой на кулак, я уставился в никуда.
Может?.. Я скосил глаза на автомат. Нет, не может… Я не воин. И даже не военный. Могу качественно дать в морду. Как оказалось – пальнуть. Даже попасть. Убить. Но не более. Два трупа и один полутруп – не показатель. Повезло.
Единственная хорошая новость – об этих троих меня спросят не скоро. Если вообще это будет кому-нибудь интересно. За исключением соратников убиенных. Эти спросят…
Я потер лицо ладонями. Ешкин кот…
Иллюзии кончились – на побережье началась большая заваруха. А я и остальные собратья-туристы – будущие заложники и расходный материал. Начинается игра «кто не спрятался – я не виноват».
И что делать?
Про аэропорт и мечтать не стоит – под сотню кэмэ, по незнакомой, враждебной местности? Только направление и знаю. И то – не факт. Уйти в горы, отрыть нору? Выживалец хренов. Сколько я там высижу, с пачкой сигарет, зажигалкой и колбасой из буфета? Ни теплых вещей, ни инвентаря. Через неделю такой жизни сам приползу сдаваться. Позаимствовать гидроцикл или моторку? Я покосился на пулеметное дуло. Коли такая дура окажется свидетелем моего отплытия – я стопроцентный покойник. Да и где искать эти моторки? Бродить по пляжу? Сейчас?
На хрен. Отложим…
Еще с пару сигарет я примирялся с мыслью, что мое выживание под большим вопросом. Кое-как уложив ее в голове, я принялся обдумывать планы на ближайший час. Планировать на большее означало терять время. Закончив с планами и позаимствовав в баре сигареты, шоколад и плоскую коньячную «фляжку», я пристроил добычу по карманам и потопал обратно, в коридор.
Вторник. 05.50.
На «перекрестке» ничего не менялось. Парень с девчонкой лежали у стены, опрокинувшийся чемодан – рядом. На стене десятки белых выщербин и хаотичный узор темных брызг. Оба «духа», почти соприкасаясь головами, лежали тут же, уткнувшись носами в вытертый ковролин. Спина одного, изогнутая под прямым углом, бугрилась разорванной, окровавленной тканью, из которой торчал кусок позвоночника.
Я отвел глаза и, стараясь не смотреть на месиво, носком ботинка зацепил автомат, придавленный телом. Железяка поддавалась неохотно. Я поднажал. Под телом что-то треснуло, и автомат подался. А я – едва не блеванул, увидев, как шевельнулась торчащая из тела кость.
Подобрав оба автомата, я прислонил их к стене, решив не трогать измазанные кровью разгрузки – желающие разжиться запасными магазинам могут мараться сами.
Пора переходить к следующей части.
– Братья-славяне! – громко произнес я, не сомневаясь, что минимум человек сорок, прильнув к дверям, ловят любой шорох из коридора.
– Нужна пара мужиков. Желающих жить. И лучше – не нервных.
Скрип открывающейся двери. Истерический всхлип.
– А почему только двое? – Женский голос срывался. – Что вообще происходит?
Так. Вместо мужиков сейчас здесь окажется толпа баб. В истерике. Полдня на слезы, валерьянку и прописные истины.
Я сменил пластинку.
– Все заткнулись! В коридоре четыре трупа! В холле – еще два! Первая дура, вылезшая в коридор, получит прикладом!
Новый способ подачи информации оказался действенным – в коридоре стало тихо.
– Нужны два добровольца, умеющих обращаться с оружием! – проорал я. – Желающие есть?
Сзади щелкнула «собачка» – нашелся первый идиот. Я обернулся – вчерашний «селянин»! Ё-мое!
– Здорово.
«Селянин» кивнул и вылупился на мертвых.
Еще одна дверь приоткрылась и захлопнулась. Ругань вполголоса. Отчетливо донеслось: «Заткнулась!» Словечко набирало популярность. Дверь опять открылась, и в коридор вышел второй – костистый мужик лет сорока. Тоже уставившийся на убитых.
– Мужики, – нарушил я тишину. – Понимаю – эмоции. Но времени в обрез – давайте к делу. А они такие – по поселку бегают местные и палят в кого попало. То ли у них бунт, то ли – революция, хрен разберешь. Эти двое, – я кивнул на трупы, – из этих самых Фиделей.
– Оружие я раздобыл, патроны – вот лежат, – я кивнул на разгрузки покойников. – Берите стволы и заступайте на охрану.
Объяснение не фонтан, но к этому брифингу я не готовился.
– Ты, – кивнул я «селянину», – обоснуйся со стороны пляжа. А мы – к главному входу.