Джихад по-русски
Шрифт:
По истечении сорока трех секунд с момента отключения телефона запиликал забытый пейджер, похороненный в недрах изящной косметички.
— Фатум, — печально кивнула в зеркало своему отражению Ирина Викторовна, принимая выражение лица Жанны д'Арк, которой неблагодарные англичане внезапно объявили о намерении подвергнуть ее термической обработке.
— Предопределение. Жизнь прожита напрасно, все усилия впустую. Можно идти топиться в джакузи…
Пейджер гневался: «У тебя два часа подряд все занято. Где ты ходишь? Вика…»
— Пять минут, дорогуша, — пробормотала Ирина, набирая знакомый номер. — Всего лишь пять минут. Что за плебейская склонность к преувеличениям?
— Смола? —
— Скорее — Кочерга, — ворчливо поправила Ирина. На этот раз ее побеспокоила лучшая подруга: одноклассница Вика Семина — тоже дочь знатных родителей, состоятельная, удачно пристроенная в свое время замуж, сластена, обжора, эротически озабоченная ласковая дура с широченной русской душой и неизбывной предрасположенностью к промискуитету, во многом обусловленной патологическим бездельем и большими возможностями. Впрочем, насчет промискуитета Вика была не в курсе: она в жизни ничего не читала помимо «Муму» и «Анны Карениной», и то, как говорит классик, до сих пор не могла понять, за что же Герасим свою собачку под паровоз пристроил. Куда Гринпис смотрел, блин? Однако, несмотря на непролазную дремучесть, Вика была любимым человеком Ирины — говорю же, душа у нее была широчайшая, в наше время тотального стяжательства и непрерывного поиска выгоды в знакомствах это своего рода раритет, беречь и ценить надобно.
С Викой можно было не церемониться — она понимала подругу с полуслова, спинным мозгом чувствовала все оттенки и нюансы ее умонастроения. А еще она упорно обзывала Ирину Смолой — в девичестве наша дама была Смоленской, согласитесь, куда как более благозвучная фамилия, нежели нонешняя пролетарская…
— Уже семнадцать лет — Кочерга… Чего названиваешь, жиртрест? Делать нечего? Сходи в зал, скинь пару кило!
— Пф-ффф!!! — вяло возмутилась Вика. — Разбежалась! Все бросила и пошла в зал. Хорошего человека должно быть много! Ты «Пышку» Мопассана читала?
— Что-о? — не на шутку удивилась Ирина. — Откуда ты про «Пышку» узнала, деревня? Где это тебя так угораздило?
— У меня теперь Роберт… Ты про Роберта в курсе?
— Это который грузчик из «Московского»? — Ирина никогда не задавалась целью серьезно вникать в очередные перемены на Викиных амурных фронтах. Дело неблагодарное и абсолютно бесперспективное, потому как на фронтах этих царили хаос, анархия и полнейшая разносортица — никакой системы. Единственная константа в этом плане, которой непреклонно придерживалась Викулечка-крохотулечка, — мужланы все, как один, были неимоверно здоровые, отчаянно тупые, невоспитанные и отличались удивительным трудолюбием в постели. Что удивительно — альфонсы Вике пока не попадались. Все ее садуны общались с нею исключительно в силу взаимной симпатии и неудержимой природной потребности — ни о каких вознаграждениях и речи не шло. Ну, разве что ужином накормит после трудовой вахты. Так что были все резоны упоминать хрестоматийную Пьццку — не ввиду схожести ситуации, а в связи с привлекательностью данного женского типа для определенной категории противоположного пола. Однако где Мопассан, а где полуграмотная сладкоежка Вика?!
— Ну ты вспомнила! — опять фыркнула Вика. — Тот Роберт уже давно — тю-тю. Скотина… А этот — танцор из «Айсберга». Красавчик! Стройненький, молоденький, сладенький…
— Нахальный, здоровенный, тупой как валенок и катастрофически переполненный гормонами, — нетерпеливо продолжила Ирина. — Это он тебе про Пышку рассказал? Странно…
— Он умный! — наступательно выпалила
— Сперматозаврами, — подсказала Ирина. — Яйценосами. Садунами. Не волнуйся — не всю жизнь ты с ними. У тебя муж — профессор права, доктор юрнаук, один из лучших адвокатов двух столиц. Светило, одним словом.
— В гробу я видала такое светило! — досадливо буркнула Вика и тотчас же сменила тон — будто после бутерброда с хреном отпробовала по ошибке зефира в шоколаде. — А этот Роберт… Он обожает французскую классику. Хочет стать режиссером, ставить эти… постановки какие-то там хореографические. Спектакли типа. Сейчас, правда, у него с деньжатами туговато — не до постановок. Но это временно, это ненадолго. Зато у него много таких же друзей. В смысле, таких же талантливых, этих… эмм… ну, надежды подающих, короче. Вот давеча он ко мне обедать приводил двоих — так они такого мне нарассказывали…
— Ой-е-е! — искренне озаботилась Ирина. — Это что-то новое! Вот это ты угодила, толстуха! Умный, красивый, без денег… И куча таких же друзей? Которых он водит к тебе обедать? 0-хо! А-ха! Ммм-да… Это уже серьезно. Ты напоролась на альфонса, свет очей моих. А это вовсе даже небезопасно — есть целая куча поучительных примеров…
— Педераст, что ли? — заволновалась Вика. — Ты что-нибудь про него знаешь? Так у него вроде все в норме — пашет, как трактор… Ты ничего не перепутала? Еще же «Айс» есть — это там пидармоты тусуются. Айс — это лед значит. По-английски. А это — «Айсберг»! Это же совсем другое, это по-русски — льдина большая…
— Ты у меня просто прелесть! — растроганная столь глубокими познаниями в лингвистике, сообщила Ирина. — Но альфонс — это не совсем то, что ты думаешь, свет очей моих. На этот счет можешь быть спокойна, судя по твоим отзывам, к геям он не имеет никакого отношения. А вот в остальном… Про Пышку, значит, рассказал?
— Книжку дал почитать, — засмущалась Вика. — Прочитала. Очень душевная книжка…
— Да, это серьезно! — оценила Ирина. — Это большое светлое чувство. Если тебя кто-то заставил читать Мопассана… Так-так… А что-то мне этот стройный не того. Мне бы встретиться с этим твоим стройным. Посмотреть на него, в глаза взглянуть. Как бы нам это устроить?
— Так а чего я тебе названиваю? — воодушевилась Вика. — У меня мой плешивый три дня в отъезде. В Питере у них какая-то конференция. Твой красавчик сегодня — как? Никуда-никуда?
— Красавчик в норме, — Ирина пожала плечами — что может случиться с ее супернадежным супругом? Вопрос совершенно неуместный. — Красавчик всегда на месте, при мне. Сегодня я — никак. Сборище у предков. Явка обязательна, опоздавших забивают насмерть французскими булками. А что — сегодня этот у тебя будет?
— Будет с друзьями, — интригующе сообщила Вика. — С теми двумя. Ночевать останутся. Вот я и подумала — может, тебе… А? Парни — улет! Эти, как ты говоришь… Ну, стройные, жгучие, волосатые, глаза горят, могут всю ночь напролет — того…
— Мачо, одним словом, — резюмировала Ирина. — И ты будешь со всеми тремя сразу? Ну и аппетиты у вас, синьорина!
— Я ж тебе предлагаю, — Вика изобразила сострадательный причмок. — Мне не жалко, я о тебе думаю. Думаю — чего она там прозябает? Муж да муж — никакого разнообразия… Твоя массажистка куда умелась?
— За маслом поехала, — Ирина несколько удивилась. — А ты откуда знаешь про массажистку? Ты не на Арбате?
— Делать нечего! — буркнула Вика. — Я дома. А ты ровно дышишь — значит, тебя не мнут. Ты уж из меня совсем дуру-то не делай! Короче — если ты одна, подойди к зеркалу и посмотри на себя. Только не спрашивай — зачем. Просто подойди и посмотри.