Джим Хокинс и проклятие Острова Сокровищ
Шрифт:
Говорила она очень тихо.
– Я так понимаю, что ты решил отправиться в плавание. Тогда нам нужно определить наши планы.
Я начал ей возражать, объясняя, что никто ведь не сказал прямо, что это должно случиться, но она не стала слушать.
– Это верное решение, и я полагаю, что судно, команда которого подобрана по приказу твоего дяди, – вполне надежный корабль. И Грейс должна отправиться с тобой, ты это понимаешь?
– Нет, матушка, – прошептал я. – Она не должна!
Она не обратила на мои слова никакого внимания.
– Грейс сознает, что ей неизвестно, что она там обнаружит, но она – отважная женщина.
– Матушка! Тейт вряд ли весомая причина для того, чтобы кто-то вообще возвращался на этот злосчастный остров. Не говоря уже о молодой женщине с маленьким сыном. Она должна остаться!
– А я убеждена, что все вы благополучно вернетесь домой.
Я почувствовал, как во мне волной поднимается гнев, и с трудом удержался, чтобы не повысить голос.
– Матушка, зачем вы поощряете это? Это опасно! И ее резоны так неубедительны! Впрочем, меня-то в них так и не посвятили.
Матушка не слушала.
– Ш-ш-ш! Тебе следует также помнить, Джим, что драгоценный клад серебра в слитках все еще находится на острове. Случись тебе снова обрести его, не станет ли это истинной наградой Грейс за все, что ей пришлось пережить? И это серебро поможет оплатить ваше путешествие. И как удачно, что именно тебе предназначено его снова отыскать!
– Матушка! Джозеф Тейт был пиратом!
– Многим прекрасным женщинам приходилось встречать в своей жизни людей необычных.
– Необычных? Он же разбойник! Зверь! К тому же, матушка, она желает, чтобы я это сделал, но ничего мне не говорит!
– То, что ей трудно говорить о нем откровенно, еще не значит, что она лжет!
– Но, матушка…
– Говори потише, Джим. Теперь она многое узнала о жизни и жаждет навсегда освободиться от этого страха.
– Но, матушка, что же породило этот страх? Отчего могущественные люди стремятся лишить ее жизни?
– К тому же она обладает весьма достойными качествами. И не в последнюю очередь – глубокими чувствами к сыну. – Тут она указала на спящего мальчика. – Нам не следует его будить, – прошептала она. И, как всегда, сознавая необходимость удачно сменить тему, предупредила: – Дети могут воспринимать разные вещи даже во сне.
Я хорошо знал, что, когда матушка в таком настроении, нет смысла настаивать. Чуть ли не в бешенстве я вышел из комнаты, размышляя о том, что все это вовсе не похоже на мою мать, так горько рыдавшую, когда я впервые отправлялся в плавание столько лет тому назад.
Спускаясь вниз по лестнице, я увидел в окно гостиницы лицо, столь же приятное мне, как лицо адмирала Бенбоу на нашей вывеске.
– Услышал, ты здесь, проезжал мимо, решил, пригляжу за всем тут. Те чертовы негодяи ускакали сломя голову.
Сквайр Трелони не способен открыто признать, что тревожится о ком-то, и все же немногие могут сравниться с ним в доброте. Мы стояли в ярком свете солнца у окна, дивясь пулевым отверстиям там, где в ставню палили мушкеты. Сквайр, естественно, хотел услышать от меня новые сведения, и смеялся от всей души хитроумному плану моего дядюшки.
Удивительно, но он не задавал никаких вопросов по поводу предполагаемого путешествия на Остров Сокровищ.
– Всякое дело требует своего завершения. Мы с Ливси всегда так говорим.
– Можно ли надеяться уговорить вас участвовать, сэр?
Он так долго медлил с ответом, что я уже хотел задать этот вопрос снова, думая, что он не расслышал. Устремив взгляд в сторону моря (я знал, как он любит этот вид), он ответил:
– Нет, Джим. Я не поеду с вами.
Я сделал попытку его уговорить, но он снова отказался:
– Это было бы опрометчиво. Мне не советуют предпринимать ничего, требующего таких усилий.
Я не мог скрыть огорчения.
– Но вы выглядите вполне здоровым…
Он не дал мне договорить.
– Послушай. Судовой врач. Вам очень нужен. Ливси не сможет плыть с вами. Ты сам знаешь, почему. Не может даже повидаться с тобой, не должен знать, что ты тут, иначе ему придется тебя арестовать. Улавливаешь, о чем я? В любом случае он должен быть на месте, чтобы управиться с этим подлецом – Молт-как-его-там. Ну так вот, мой кузен, Джеффериз. Как раз сейчас у меня гостит. Живой малый, много меня моложе. Отличный врач – так Ливси говорит. Вполне готов к приключениям: недавно разбогател, места себе от безделья не находит.
Я не отвечал. Сквайр Трелони почувствовал, что мне и слышать об этом человеке неприятно. А я спросил:
– Сэр, вы уверены, что не сможете поехать?
Он резко меня оборвал:
– Эти болота! Этот адский остров! Команде медицина нужна. – Он собрался уходить. – Пришлю Джеффериза к вам завтра. – Сквайр помолчал, все еще глядя на далекие волны. – Есть еще кое-кто, кого тебе надо взять с собой, – его вдруг разобрал смех.
Минуты две я пытался отгадать, что он имеет в виду, а затем тоже рассмеялся, поняв, о чем – или, скорее, о ком – он говорит.
– Ах, да! – произнес я.
– Как раз то, что надо. Перца в нем хватает! – ухмыльнулся сквайр. Нам обоим понравилась эта шутка. – Остров знает, как свои пять пальцев. Пари держу, что даже лучше, чем те трое разбойников, которых мы там оставили.
Человек, о котором мы говорили, был Бен Ганн: у него, я думаю, могло быть лишь одно достойное дело в жизни – быть проводником по Острову Сокровищ. Он был оставлен там в полном одиночестве первой шайкой пиратов, тех, что спрятали там клад. Наше прибытие на остров его освободило, и не только от этого грозящего болезнями обиталища, но и от вечного страха, что Флинт, Билли Боне, или Пью, или другие давние и пугающие призраки острова вдруг явятся за его душой.